Реванш

– Не собираюсь,– согласился Радек. – Что бы ты ни задумал со мной сотворить, я это приму. Привык платить по счетам, знаешь ли.

– Это правильно,– Семён одобрительно улыбнулся и снова двинулся по тропе.

Вокруг шумел девственный лес, пели птички, жужжали какие-то насекомые, но Радеку эта лесная сказка казалась какой-то насмешкой, поскольку он прекрасно понимал, что случится в конечной точке пути. Для него это была вовсе не прогулка, а дорога к эшафоту, где его ждал неизбежный и, скорей всего, не слишком приятный конец жизни. Впрочем, рефлексировать было совершенно бессмысленно, поскольку он отдал себя в руки палача добровольно, оставалось только расслабиться и насладиться последними минутами перед казнью. Вот только настроиться на принятие своей участи у Радека отчего-то никак не получалось, но вовсе не потому, что ему было страшно. То странное и вроде бы давно забытое чувство, которое поднималось в его душе, не имело ничего общего со страхом. Это была обида на судьбу.

Всё своё детство будущий Разрушитель безуспешно боролся с комплексом ущербности и обиды. Он был очень одинок, но мирился со своим одиночество, поскольку считал его платой за ту невообразимую силу, которой наградил его Создатель. И всё же в глубине души Радеку так хотелось, чтобы рядом с ним был не мудрый и рациональный до оскомины правитель мира, а обыкновенный, но настоящий отец. И пусть бы он был не таким всепрощающим и справедливым, как учитель, но это был бы живой человек, который видел бы в Радеке не просто ученика, а сына. Любимого сына. Возмужав, Разрушитель справился со своим детским комплексом и забыл фрустрации по поводу несправедливости судьбы как страшный сон. Отчего же прежняя тоска вдруг снова всколыхнулась в его душе? И почему это случилось именно сейчас?

Тропинка вынырнула из леса и утонула в густой траве. Дальше простирался нехоженый луг, упиравшийся в ущелье, на дне которого, судя по звукам бегущей воды, протекала бурная речка. Прямо перед путниками находился большой плоский камень, нависавший над ущельем подобно подиуму. Радек сразу понял, что именно это место и было конечной точкой их пути. Семён остановился на середине плоского камня и обернулся. Времени на дальнейшие рефлексии больше не осталось, если смертник хотел задать какой-то сакраментальный вопрос перед казнью, то следовало сделать это без промедления.

– Почему Сабин назвал меня твоим сыном? – голос Радека невольно дрогнул от волнения.

Семён не ответил, только печально улыбнулся, зато его взгляд был настолько красноречив, что слов и не требовалось. Сердце Радека вдруг пустилось вскачь, и это было тем более странно, что он отлично знал, кем были его биологические родители, и к бессмертному они точно не имели никакого отношения. Увы, его отца с матерью не было рядом, когда он превращался из несмышлёного малыша в Разрушителя и спасителя мира. Не удивительно, что Радек не испытывал к ним никаких родственных чувств. Но ведь и этого мужика он увидел впервые, тогда почему…? Додумать эту мысль Радек не успел.

– Я хочу тебе что-то рассказать,– задумчиво произнёс Семён. – Много лет назад, в твоём прошлом воплощении ты совершил роковую ошибку, которая поставила наш мир на грань уничтожения.

– Атан-кей об этом тоже упоминал,– Радек сразу напрягся, поскольку именно этот рассказ и привёл в итоге к трагической гибели Творца. – Что я сделал?

– Ты открыл разрыв в пространстве и не смог его запечатать,– взгляд Семёна затуманился, словно он с головой погрузился в воспоминания,– не рассчитал свои силы и отключился.

– Но Атан-кей сказал, что я всё исправил,– возразил Радек.

– Верно,– Семён болезненно поморщился,– и в результате, я потерял сына. Тебе пришлось пожертвовать собой, чтобы остановить разрушение той реальности.

– Значит, я был твоим сыном в своём прошлом воплощении,– сделал вывод Радек.

Отчего-то открывшаяся ему правда не прибавила ясности. Ну мало ли, кем он был в прошлой жизни, теперь-то он стал другим человеком, и у бессмертного не имелось ни единой причины, чтобы щадить убийцу Творца. Так почему же рядом с ним Радек чувствовал себя словно маленький мальчик перед суровым, но любящим отцом? Естественная нервозность, которую испытывал бы любой преступник, угодивший в руки профессионального и безжалостного палача, вдруг испарилась. Более того, откуда-то появилась иррациональная уверенность, что бессмертный поступит с ним по справедливости. Пожалуй, такого тёплого и расслабляющего состояния защищённости Радек не сподобился пережить ни разу за всю свою очень долгую жизнь.

– Приёмным сыном,– внёс дополнительную нотку неопределённости Семён. – Но разве генетика так уж важна? – он криво усмехнулся. – Да я и не об этом хотел рассказать. Ты ведь не для куража открыл разрыв, ты разрушил портал, в котором меня запер Ксантипа. Я должен был там умереть от жажды, но ты меня спас.

– Магистр казнил своего бессмертного? – Радек с недоумением уставился на Семёна. – Странный способ, если честно.