Реванш

— Что делает мое предложение заплатить еще более щедрым. Господи, да перестань же ты сопротивляться! — Я с рычанием хлопаю его по плечу. — Мне нужно выбраться из этого дома. Я начинаю чувствовать себя как в могиле. И, пап, я не хотела тебе этого говорить, но ты начинаешь очень плохо пахнуть. Если ты настаиваешь на сохранении бороды, то тебе, по крайней мере, нужно принять душ.

— Я подумывал о том, чтобы стать хиппи и все время купаться в собственном естественном запахе.

— Мило. Это не должно ни на йоту повредить твоим будущим перспективам знакомства. — Моя левая рука все еще лежит на его спине, поэтому я чувствую, как напрягаются мышцы его плеча.

Мы еще не говорили о том, что он хочет делать дальше, планирует ли он дать отношениям с мамой еще один шанс, или если это не так, то они закончили, и он подаст на развод. Честно говоря, я просто не могу об этом думать. Конечно, эгоистично, прямо сейчас ситуация все еще кажется мне довольно нормальной, но если мои родители разведутся, не знаю, как это повлияет на мой взгляд на будущее. Я действительно не знаю, кем бы я была в мире, где мои родители больше не были печально известными Кэмероном и Селестой.

В конце концов, на самом деле не имеет значения, что я думаю. Это их дело. Их проблема. Их совместная жизнь. Я достаточно взрослая и зрелая, чтобы понять и принять это. А вот Макс, с другой стороны... Боже, понятия не имею, как он все это воспринимает. Он, должно быть, так чертовски запутался. Для одиннадцатилетнего ребенка вся эта неразбериха должна быть откровенно ужасающей.

Скоро у Макса будет двенадцатый день рождения. Наша семейная традиция в этот день посещать аквариум в Беллингеме, но одному Богу известно, что будет в этом году. Мама определенно захочет провести с ним весь день, и папа тоже. Неужели они будут драться из-за него, как будто он какая-то пешка, которую используют, чтобы причинить боль другому человеку? Я очень надеюсь, что нет. Я не смогу спокойно стоять и смотреть, как это происходит.

Если мама и папа действительно разведутся, то в какой-то момент один из них снова начнет встречаться. В конце концов, в жизни Макса появятся новые люди, люди, которых просто не должно быть, и ему придется расти в этом странном, чуждом детстве, которое мне, Слава Богу, не пришлось испытать. Из-за этого мы станем совсем другими людьми, и это, по-моему, самая печальная вещь в мире.

Все эти мысли приходят мне в голову в одну мучительную долю секунды. Папа кладет руку на перила, поворачивается ко мне, и когда я вижу выражение его лица, у меня возникает ощущение, что все эти мысли только что тоже пришли ему в голову. Если бы я могла, то облегчила бы тяжелую ношу, которую он несет на своих плечах. Я бы убрала хмурый взгляд, который пронзает его лоб каждый раз, когда он просыпается. Если бы кто-то мог взмахнуть волшебной палочкой и дать мне один шанс на путешествие во времени, предлагая мне возможность вернуться назад и изменить только одну вещь, я бы не изменила того, что произошло со мной в ванной Леона Уикмана. Я вернулась бы и нашла свою мать за день до того, как она впервые позволила себе стать жертвой своих желаний и переспать со своим боссом, и я бы рассказала ей обо всех обидах и страданиях, которые она причинит, если не вспомнит, что она замужняя женщина.

— Не думаю, что нам стоит беспокоиться о моих будущих перспективах на свиданиях, — устало говорит папа. — Роли - маленький городок. Я ходил в среднюю школу вместе с большинством здешних женщин и я бы не стал встречаться ни с одной из них, даже если бы они были одиноки. Никто из них не изменился с тех пор, как мы были старшеклассниками, а тогда они не были особо хорошими людьми. Не думаю, что кто-то из нас был.

— Пап…

— К черту все это, — громко говорит он, хлопая ладонью по перилам. — Этот разговор только что стал очень мрачным и удручающим. Мне действительно нужно выбраться из дома. Может быть, эти тако — не такая уж плохая идея, в конце концов. Дай мне двадцать минут, и мы отправимся.

Он поворачивается и бросается вверх по лестнице, прежде чем я успеваю сказать что-нибудь еще. Конечно, мне не хотелось продолжать этот разговор. Он действительно стал мрачным и чертовски тоскливым.

Мне удается загнать Ниппера на кухню, пока папа наверху готовится, и надежно запираю собаку внутри, когда он спускается вниз, одетый в свежую, отглаженную рубашку на пуговицах и чистые джинсы. Он выглядит как совершенно новый человек. Гораздо более счастливый человек, чем тот, который только что смотрел на меня с лестницы. Ему даже удается улыбнуться, когда он хватает свои потертые красные Конверсы с полки для обуви у двери и начинает обувать их.

— Не уверена, что это подходящая обувью, пап. Погода не очень.

— Не будь таким ребенком. В восьмидесятых годах я носил их и в дождь и в солнце. Почти уверен, что со мной все будет в порядке.

Мы вместе смеемся, шутим, спорим о том, какая музыка лучше — восьмидесятых или девяностых, когда папа распахивает входную дверь, и мимо нее проносится фрагменты мусора.