Реванш Генерала Каппеля (СИ)

Каппель задумался, глядя на синюю гладь величавой Ангары. Он любил часто бывать на Конном острове, неподалеку от Белого Дома, резиденции Правителя Сибирской Федерации. На противоположном берегу дымили паровозы, таща за собой длинные вереницы вагонов, а по речному фарватеру вверх-вниз постоянно шли пароходы, да буксиры тянули груженые баржи. За эти три года жизнь более-менее наладилась, напоминая порой ту прежнюю Россию, но таковой она уже не была, да и не будет никогда.

Память перебирала прошлое – Владимир Оскарович часто размышлял о том, все ли правильно сделал, оставшись без внутреннего контролера и советника, как привык называть внутренний в себе голос. Того человека, который пошел на безумный эксперимент, чтобы спасти жизнь другому. А им не случайно оказался сам Каппель. И таким поступком изменилось прошлое. Ему удалось – Россия получила совсем иную историю – она разделилась на две причудливых половинки, словно стекла мозаики сплетенные, на каждой из которых шла своя жизнь. И, несмотря на сильные различия, они обе подспудно тяготели к единению – когда люди связаны общей историей и судьбой, политические разногласия могут отойти на второй план.

В начале мая 1920 года польские войска заняли Киев – его захват вызвал сильнейшее негодование всех русских, как красных, так и белых. Июнь прошел относительно спокойно – поляки пытались удержать завоеванное, а большевики собирали силы, перебрасывая главную массу своих войск с Кавказа, где соблюдалось перемирие. Даже на крымских перешейках установилось затишье – Врангель демонстративно показывал, что воевать с Красной армией он не намерен. Однако барон тайно сколачивал союзную с ВСЮР коалицию. Явственная угроза коммунистического вторжения с территории красного Азербайджана, тем более, вместе с дружественными Москве турецкими войсками кемалистов, изрядно напрягло меньшевистские власти Грузии. Но еще больше испугало дашнакское правительство Армении, вставшее перед перспективой крайне неприятной и самоубийственной войны на два фронта. Заключение тесного военного союза между ними и привело позже к созданию Южно-Российской Федерации.

В июле Красная армия начала масштабное наступление на Киевском и Минском направлениях. Ввели в бой до тридцати стрелковых и восемнадцать кавалерийских дивизий – свыше половины пехоты и три четверти конницы РККА. Устоять под таким страшным напором поляки не смогли и начали медленное отступление, оказавшись в августе уже на берегах Вислы и Сана, оставив Львов и Люблин.

Дальше все произошло в соответствии с поведанным Каппелю изложением бывших событий – хотя Северо-Западный фронт Тухачевского подошел к Праге, восточному пригороду Варшавы, взять польскую столицу красные не смогли, просто не хватило сил, растраченных в безудержном наступлении. Начальнику польского государства Пилсудскому оказала самую действенную помощь Антанта – транспорты один за другим прибывали в немецкий Данциг, в трюмах были сотни орудий, тысячи пулеметов, тюки обмундирования на трехсоттысячную армию, танки, аэропланы и многое другое. В то же время точно такие же суда везли из Марселя в Севастополь тождественные грузы, пусть в несколько меньшем количестве. Теперь Франция вспомнила о своей бывшей союзнице, благодаря которой случилось «Чудо на Марне», за которое расплатилась жестоким поражением в Восточной Пруссии 2-я русская армия генерала Самсонова.

Париж прилагал отчаянные усилия, чтобы заставить Врангеля атаковать красных, вырваться в северную Таврию, и тем самым отвлечь часть сил красных с западного на южное направление. Однако барон требовал военной помощи в больших размерах, и в отличие от прежней истории, лезть в драку не торопился, поджидая более удобного момента и согласовывая с Сибирью совместное наступление.

Все же полякам удалось откинуть красных от Варшавы, пусть «Чудо на Висле» не стало впечатляющим. К ноябрю война откатилась к западным границам Белоруссии и Украины, до так называемой линии Керзона, предложенной английским лордом в качестве основной границы этнического проживания поляков. Противоборствующие стороны оказались обескровленными, понеся огромные потери. «Топтание» на одном месте поляков и большевиков привело к тайным переговорам между ними о мире, и в конце ноября на фронте боевые действия фактически прекратились.

Однако вначале декабря произошло то, что должно было начаться месяцем позже. В западной Сибири полыхнуло крестьянское восстание, которое подобно лесному пожару стало распространяться по огромной территории – от Урала до Алтая. Введенная Москвой продразверстка оказалась для сибиряков невыносимой – симпатии к большевикам у населения полностью исчезли, сменившись озлоблением к комиссарам и продотрядам.

Почему столь впечатляющее выступление крестьянства произошло почти на два месяца раньше?