Реванш. Трилогия

Тишину нарушали только беззаботно скользящие над водой стрекозы и шелест травы. В десятке метров от людей из речки на берег вылез уж и исчез в зарослях осоки. Мирное благолепие нарушил шум мотора. Судя по звуку, к берегу приближалась легковая машина. Все трое продолжили заниматься своими долами, не обращая никакого внимания на шум. Постепенно звук усилился, приближаясь. Наконец машина выехала на опушку и остановилась, мотор заглох. Павел Шумилов аккуратно воткнул нож в корзину и поднялся на ноги. Рядом с «уазиком» стоял красный «жигуль» Сергея Анютина. Из-за бликов солнца на лобовом стекле не было видно, кто приехал в машине. Открылась дверца, и из «жигуля» выбрались Сергей и Володя Строгов. Анютин был в своей старой застиранной штормовке и сапогах. В отличие от Сергея, выглядевшего как обычный грибник или рыбак, Строгов был в чистой ветровке, выглаженных брюках, ботинках и при галстуке. Его вид резко контрастировал с остальными заговорщиками. Но на рыбалку он поехал сразу после совещания в районном отделении КГБ, а затем должен был провести одну встречу в центре города. В общем, Володя решил, что спешные переодевания два раза в день только вызовут излишние подозрения. Обменявшись рукопожатиями, товарищи расположились прямо на траве в тени столетнего, раскидистого дуба. При этом Строгов проследил, чтобы они не оказались слишком близко от машин. Как он объяснил, на всякий случай. Через минуту с компании можно было писать картину «Туристы на природе». Кто улегся прямо на траве, кто подстелил куртку, только Володя с недовольным видом уселся на разложенную на поваленном дереве газету, дабы не замарать брюки.

— Ну все, товарищи. Пора собираться в Москву, — заговорил первым гэбист.

— Значит, все? А Туркестанский округ? Игорь будет готов только в конце месяца, — ответил вопросом Гаврилов.

— Поздно. На следующей неделе Горби улетает в Крым на отдых. Информация точная. Это самый лучший момент.

— Значит, начинаем работать. У Тихони как раз в Севастополе два батальона. В случае чего он и задержит бывшего президента, — произнося эти слова, Бугров ухмыльнулся, на опушке послышались сдержанные смешки.

— 232-я дивизия до 24 августа будет в Ногино. Антон Михайлович клятвенно обещает саботировать переброску на Украину, сколько сможет. Но дольше 24-го он держать части на марше не может. Иначе в дивизии появится новый командир.

— Что у нас с пропагандой? — задал вопрос Анютин.

— Заготовки давно уже готовы. Заявления для прессы, сценарий телевыступления, есть даже тексты листовок, — отозвался Павел. — Остается только проставить даты и вставить привязки к последним событиям. Все на дискетах, распечатывать я не стал.

— Правильно, я завтра утром улетаю в столицу. Где у тебя дискеты?

— На кафедре, Володя, на кафедре. Самое надежное место, в куче тематического материала, — улыбнулся Шумилов в ответ на недоуменные взгляды товарищей.

— Ты сможешь сегодня зайти в институт? Часов в пять.

— Буду. Мне надо поработать с расписанием на следующий семестр, так что никто не удивится.

— Это хорошо, значит, вечером заскочу к тебе на кафедру, а завтра — все. Начинаю работать. Билет уже куплен. Места в гостинице забронированы. Ты, Павел Николаевич, бери билеты на поезд. Как раз завтра после обеда в 15.40 будет скорый Варшава — Москва. С билетами сейчас проблем нет. В случае чего, звони Славе. Посадит. — После этой случайной двусмысленности, допущенной Владимиром, все облегченно расхохотались. Хороший друг Строгова капитан конторы Слава Кашин мог посадить не только на поезд, но и в солнечный Магадан.

— Значит, сигнал тот же?

— Да, Леня, «Зеленый свисток» на основной волне. Дальше сам знаешь. Поднимаешь офицеров, говоришь с ними по душам, практически все будут с нами. Разве только Маркович, но он скорее отойдет в сторону. А в первую очередь арестовываешь Карамазова и Довбыша, потом связываешься с соседями, и дальше по плану.

— Еще ни один план не пережил начала атаки, — хмыкнул в ответ Гаврилов.

— Ничего, ты же советский офицер, Леонид Аркадьевич. Главное, смелее, активнее захватывай инициативу. Да не мне тебя учить.

— В республиканском комитете большинство на нашей стороне, — заметил доселе молчавший Анютин, — а если будем действовать быстро и нас поддержит хотя бы пара регионов, с нами будут все.

— В противном случае, первыми и сдадут, — саркастически прокомментировал Строгов.

— Мне когда выезжать? — спросил Арсений Степанович, закуривая сигарету.

— Как можно скорее. До пятнадцатого числа нам всем надо быть на месте.

— Хорошо. Во вторник у меня летит транспортник в Подмосковье. Илья в понедельник организует вызов в интендантство. Все будет нормально.

— Значит, получается, вы в Москву, Геннадий здесь остается, а я в середине недели рвану в Минск, — задумчиво протянул Анютин.

— Да, Сережа, у тебя связи в Минске. Контакты. При сигнале поднимай профсоюзы, надави на комитет партии, КГБ в курсе, помогут.

— Значит, все решено, планы составлены, — подвел итог Бугров, — все остальное будем решать по ходу дела. На этом и порешили.