Реваншист

На вокзале мы съели по беляшу. Толстая тетка доставала их из обитого жестью ящика. Сколько видел таких продавщиц — и ни одной худой. Наверное, работа влияет… Беляши оказались теплыми и жирными. Мы вытерли пальцы о бумагу, в которую их вложили, и пошли к остановке. Не доезжая до общежития, вышли к гастроному. В этот раз ассортимент был скуден. Ни «Докторской», ни «Тминной», одна «Любительская». Но последнюю я не люблю — она с салом. Чем же мое чудо пшеничное накормить? В молочном отделе продавали сметану на разлив. Расфасованной здесь нет. Приноси баночку, и тебе нальют… Присмотревшись, я увидел рядом с весами прозрачные полиэтиленовые пакеты. Продавец фасовала в них сыр.

— Можно налить сметаны в пакет? — я указал пальцем.

— Порвется, — ответила продавец и добавила. — Наверное.

— Возьмите два и вставьте один в другой.

Она пожала плечами и сделала.

— Двести граммов.

Взгляд продавщицы выразил удивление. Ну, да. Тара обойдется в десятую часть стоимости продукта. Здесь это расточительство.

— И «Российского» триста граммов…

Я выбил чеки, уложил сыр и сметану в сумочку. Добавил пачку пельменей и бутылку марочного «Каберне». Лиля следовала за мной, но в процесс не вмешивалась. Похоже, оценивала жениха.

В общежитии я поручил Лиле строгать салат, а сам отправился на кухню. В своем времени я читал воспоминания об СССР. Авторы дружно хвалили советские продукты. Дескать, натуральные компоненты, вкус — неземной. Так-то оно так, но пельмени здесь — бр-р-р… При варке тесто расходится, начинка вываливается. Есть это неприятно. Так что будем жарить. Но с умом.

Я плеснул масла на чугунную сковороду, раскалил и высыпал в нее пельмени. Они зашипели и вскоре зарумянились. Я перевернул их лопаткой, залил сметаной и уменьшил огонь. Пусть доходят. Забежав в комнату, помог Лиле нарезать сыр и сервировать стол. Расставил тарелки, бокалы для вина. У нас с Колей они есть. К нам ведь девушки в гости ходят.

Я вернулся на кухню. От сковороды шел неземной дух. Готово. Я сглотнул и взялся за ручку. В комнате плюхнул сковороду на подставку, лопаткой разложил угощение по тарелкам. Открыл вино и разлил по бокалам.

— За наше случайное знакомство!

Лиля рассмеялась, мы чокнулись. Молодец, девочка, чувство юмора у нее есть. Мы выпили и набросились на еду. Некоторое время в комнате было тихо — оба жевали. Время от времени я подливал в бокалы. Терпкое «Каберне» хорошо оттеняло вкус жаренных в сметане пельменей. Мы и не заметили, как прикончили их все.

— Вкусно! — сказала Лиля, кладя вилку. — Почему у тебя так? Вроде обычные пельмени, а не оторваться.

— Талантливый человек талантлив во всем, — сказал я. — У тебя будет замечательный муж. Цени!

— Хвастун! — сказала она.

— Себя не похвалишь, от других не дождешься, — заметил я.

— Когда мы поженимся?

Правильный вопрос, своевременный.

— Думаю, не сейчас, — сказал я. — Твои родители не поймут. Сочтут нас легкомысленными. Не успели познакомиться — и сразу в ЗАГС.

Она кивнула. Молодец!

— После свадьбы нам придется искать квартиру. Женатых из общежития выселяют. Понадобятся деньги. А мы получаем мало…

Лицо ее погрустнело.

— Так что придется подождать. Месяцев шесть.

— Через полгода у нас будут деньги?

Лицо ее выражало скепсис.

— Вот! — я взял с койки папку с рукописью. — Это стоит полторы тысячи рублей.

— Сколько?!!

— Здесь шесть авторских листов. Примерно. За каждый — 250 рублей. Могут заплатить и по 300.

— Сережа…

— Этого хватит, чтобы оплатить съемную квартиру за пару лет. Дальше — посмотрим. Кстати… — Я развязал тесемки, достал титульную страницу с названием. Фамилии автора пока не значилось. Я взял ручку и вписал над названием «Сергей Девойно». Протянул Лиле. Лицо ее выразило изумление.

— Почему?

— При регистрации брака возьму твою фамилию. Она древняя и красивая. Так что пусть привыкают.

От неожиданности она не нашлась, что сказать. Не удивительно. Здесь не принято переходить на фамилию жен, даже если сам Педик. Не удивляйтесь, в своем времени я знал человека с такой фамилией. Женатого, между прочим. И он всем объяснял, что Педик — это не то, что думают. У фамилии другие корни. Так-то оно так, но… Самец — тоже не муж самки. В белорусском языке моя фамилия означает «самостоятельный», «самодостаточный». Но объяснять это каждому?

— Сережа!..

Лист падает на пол, а на моих коленях оказывается упругое девичье тело. Целуемся — раз, другой… Рука сама ложится к ней на колено и ползет вверх.

— Я разрешу тебе все, — шепчет она. — Кроме…

— Понял! — отвечаю таким же шепотом. — Фата и все такое.

Горячие губы залепляют мне рот…