Ревейдж

Яркое зимнее солнце слепило глаза. Мне хотелось поднять лицо и почувствовать его тепло. Но когда я осмотрелся вокруг, то увидел, что грузины Костава, жившие поблизости, начали пялиться на нас. Их наследница впервые появилась при свете.

Я опустил голову, когда Зоя прижалась ко мне, подняв мою руку, чтобы обвести ее вокруг своих плеч. Я притянул Зою ближе. С ее более низким ростом, она мне идеально подходила.

Теплое дыхание Зои коснулось моей кожи, и она прошептала:

— Они смотрят больше на меня, чем на тебя. Большинство моих людей не видели меня с тех пор, как мне исполнилось пять лет.

Я кивнул, но заметил взгляды, которые бросали на нас люди, когда мы шли дальше. Грузины открывали двери своих домов, выбегали на улицу, чтобы поцеловать руку Зои и поприветствовать ее словами: «K’alishvili». Счастье от того, что она выжила, отражалось на их лицах.

Потом они смотрели на меня, и кровь сходила с их щек. Я пытался убрать руку с плеч Зои, когда она улыбалась и приветствовала своих людей в ответ. Но Зоя крепко сжимала мою руку, заставляя меня стоять рядом с ней. Заставляя ее людей увидеть, что я принадлежу ей. Представляя меня как своего мужчину.

Мое сердце наполнилось чувством, что она сильно меня хотела. Я никогда этого не пойму, но и никогда не откажусь.

Чем дальше мы шли к пляжу и пирсу, тем больше грузин выходило посмотреть на нее. Я с благоговением наблюдал, как люди целовали ей руку или махали издали. Она была принцессой. Они были потрясены тем, что она выжила, и Зоя поблагодарила своих людей за их любовь и поддержку.

Дети выходили вместе с матерями, Зоя останавливалась, чтобы погладить их по щекам. Я смотрел, задыхаясь от жажды, видя Зою с детьми. В моей голове возник образ: Зоя с нашим ребенком на руках. При этой мысли по моему телу разлилось умиротворение.

Пока мы шли дальше, я хранил этот образ в глубине сознания, не желая терять счастье, которое испытывал, когда представлял его.

Мы уже перешли дорогу, ведущую к пристани, когда маленькая девочка крикнула: «K’alishvili!» Девочка снова закричала и побежала через дорогу, держа в руке красный цветок.

Она остановилась перед нами и протянула Зое цветок. Зоя улыбнулась маленькой темноволосой девочке и наклонилась, чтобы его принять.

— Спасибо, — сказала Зоя, и девочка застенчиво кивнула.

Потом девочка посмотрела на меня, и у нее отвисла челюсть. Я еще глубже спрятал голову за воротник, чтобы не пугать ее сильнее, но тут девочка спросила Зою:

— Это чудовище, K’alishvili?

У меня свело живот, и я увидел, как Зоя напряглась.

— Нет, детка, — тихо ответила Зоя. — Он воин, большой и сильный. Он боролся всю свою жизнь и иногда получал травмы. Вот почему он носит шрамы. Они показывают, каким храбрым он был. — Зоя подняла на меня глаза. Мои мышцы напряглись от выражения чистой любви, написанной на ее лице, от слов, слетевших с ее губ. — Валентин переехал сюда вместе со мной, чтобы защитить нас всех и обеспечить нашу безопасность. Видишь, какой он большой и сильный? — девочка кивнула, широко раскрыв карие глаза. — Ну, это чтобы он мог отбиваться от плохих людей.

— Как те страшные монстры, которые живут под моей кроватью? Эти плохие люди?

Зоя засмеялась и кивнула.

— Да, такие же. А Валентин всегда побеждает, потому что у него чистое сердце.

Маленькая девочка снова посмотрела на меня, но на этот раз с благоговением, на этот раз увидев кого-то еще, кроме монстра.

И все из-за моей Зои.

Девочка широко улыбнулась, потом повернулась и побежала через дорогу к ожидавшей ее матери.

Зоя выпрямилась, взяла меня за руку и молча повела дальше по пирсу. Старый деревянный настил скрипел под моим весом. Шум волн, разбивающихся о берег, становился все громче. Мы дошли до конца пирса и посмотрели на океан.

Я закрыл глаза, чувствуя руку Зои в своей. Как только я столкнулся с темнотой, образы моей сестры проникли в мой разум. Страх, который всегда сопровождал их, овладел моими мыслями. Я медленно вдохнул соленый воздух, отгоняя его. Мы собирались вернуть ее обратно. Ей просто нужно было продержаться еще немного. И она это сделает. Инесса была сильной.

Открыв глаза, я посмотрел на Зою, которая смотрела на море. Инесса была сильной, как мой маленький грузинский котенок.

Словно почувствовав мой взгляд, Зоя подняла на меня глаза и улыбнулась. Мое сердце чуть не разорвалось. Когда ее рука сжалась в моей, я посмотрел на ее руку и вспомнил, как наслаждался этим моментом в камере, убежденный, что никогда больше не смогу держать ее за руку.

— О чем ты думаешь? — спросила Зоя.

Притянув ее к себе, я откинул с ее лица длинные растрепанные ветром волосы и ответил:

— О тебе, — я поднял наши соединенные руки. — О нас, вот так. Здесь. Свободных.

Зоя положила голову мне на грудь, и я крепко прижал ее к себе.

— Эти люди ... — я замолчал и покачал головой. — То, как они с тобой обращаются. Ты — их принцесса.

— Нет, — возразила она, но я отрицательно покачал головой. Она была. Она была прекрасна, ее любили, и самое главное, она была моей.