Ревейдж

Как только толстовка была расстегнута, она спустилась вниз по моим ногам и начала целовать мой шрам от нижней части шеи до груди. Когда она добралась до конца шрама, то подняла лицо, ее щеки покраснели, а кожа порылась румянцем от желания.

— Зоя, — прошептал я, и тогда она поднялась с моих колен и встала на ноги. Не отрывая от меня взгляда, она сбросила сапоги и расстегнула пуговицу на черных брюках.

Засунув руку в спортивные штаны, я схватил свой твердый член и начал поглаживать его по всей длине. Все это время я наблюдал; наблюдал за Зоей, как она медленно стянула свои брюки и отбросила их в сторону. На ней не было трусиков, и когда она подошла ближе, то ее киска предстала перед моим взором.

Капелька смазки вытекла из кончика моего члена при виде этого. Наклонившись, Зоя стянула с моих плеч толстовку. Отпустив свой член, скинул кофту на пол, как раз в тот момент, когда Зоя расстегнула свою блузку, и ее сиськи обнажились, когда материал раздвинулся.

Она стояла передо мной неподвижно, пока я не протянул к ней руку. Зоя шагнула вперед, и когда она встала у моих ног, я провел руками вниз по ее груди, мои пальцы пробежали по ее твердым соскам и остановились чуть выше ее киски.

От моего прикосновения у Зои перехватило дыхание. Она опустилась ниже, пока не оказалась на коленях, и, просунув руку в мои штаны, вытащила член, толкая материал дальше вниз по моим ногам. Моя голова откинулась назад от ощущения ее мягких маленьких рук, гладящих вверх и вниз по моему члену, ее большой палец терся о головку, распространяя влагу.

Зоя встала и, прижавшись поцелуем к моим губам, направила мой член в себя, и мы оба тихо стонали, пока она опускалась вниз. Ее тугая киска сжимала мой член словно тисками, и, желая прикоснуться к ней, протянул руки, обхватывая ее задницу. Зоя снова застонала, когда я коснулся ее плоти, и опустилась вниз, пока я не оказался полностью внутри нее.

Мы оба замерли, и руки Зои обвились вокруг моей шеи, ее сиськи, выглядывающие из-под рубашки, были достаточно близко, чтобы царапать сосками мою твердую грудь.

Используя свои руки в качестве ориентира на ее заднице, я поднял ее вверх, ее тугая киска сжала мой член, когда я вытащил его, оставив только кончик внутри. Затем повел ее обратно вниз, ощущение ее тугого влажного тепла сводило меня с ума.

Голова Зои откинулась назад, когда она выпрямилась; затем она упала вперед, когда я снова поднял ее. Ее лоб прижался к моему, а бедра начали двигаться, медленно раскачиваясь вперед-назад.

— Валентин, — шептала она, пока ее руки крепче сжимали мою шею. — Мой Валентин, — добавила она напряженным печальным шепотом.

Мое сердце почти остановилось в груди, когда она назвала меня своим. Не в силах больше сдерживаться, я издал долгий стон и использовал хватку на ее заднице, чтобы увеличить скорость своих толчков.

Зоя захныкала, когда я ускорился. Я чувствовал, как ее кожа нагревается до такой же обжигающей температуры, как и моя. И я видел на ее лице то же самое удовольствие, что пульсировало в каждой моей клеточке.

Ее маленькое тело качалось вверх и вниз, и с каждым мягким толчком румянец все больше и больше заливал ее лицо.

Мое дыхание замедлилось, когда яйца начали сжиматься. Из уст Зои стали вырываться тихие стоны. Ее киска начала сжимать мой член, и, убрав одну руку с ее задницы, я прижал ее к клитору. Зоя подалась вперед, и ее тело вздрогнуло от этого ощущения.

— Валентин, — прошептала она и сильнее прижалась к моей руке. Ее худые бедра напряглись, когда она качнулась еще сильнее.

— Kotyonok, — простонал я, когда давление нарастало и в моем паху.

Затем я начал вколачиваться в нее все сильнее и сильнее, пока из ее горла не вырвался тихий крик. Зоя замерла, и в тусклом свете я увидел, как ее рот слегка приоткрылся. При виде ее прекрасного лица, охваченного удовольствием, я кончил. Моя голова упала на ее шею, когда я с ревом пришел к кульминации, обладая этой маленькой грузинкой, которая тоже кончила вместе со мной.

Мое тело дернулось, когда мой член выпустил остатки семени. Когда я успокоился, глубоко и тяжело дыша, то почувствовал, как дыхание Зои обдало мне шею.

Не говоря ни слова, я обнял ее за талию и притянул к себе. Руки Зои обхватили мою голову, и вот так мы остались сидеть. Мы долго сидели, просто обнявшись.

Это было наше прощание.

Моя кровь вскипала, когда я пытался придумать что делать дальше. Но если начну сопротивляться, то приговорю Зою к смерти, а Инессу — к жестокой жизни от рук Господина. Но если я ничего не сделаю, Госпожа накачает Зою наркотиками и сделает мою жизнь вдвое хуже, заставив меня смотреть, как Зою и мою сестру насилуют ее больные охранники.

— Моя мама всегда учила меня, Валентин, — сказала Зоя.

Я понял, что слишком сильно прижимал ее к себе. Ее маленькие ручки пробежали по моей покрытой шрамами бритой голове, а затем последовал поцелуй.

— Она сказала бы: «измени то, что ты можешь контролировать, и отпусти то, что ты не можешь».

Услышав ее слова, я почувствовал, как у меня защипало глаза, а горло охватило жгучее чувство.