Реверанс со скальпелем в руке (СИ)

- Ну кто-то же должен…? – чуть растерялась она, - хотя сейчас я прямо высказала претензию. Если вы её не поняли, то что с вас взять, виконт? Раз это ваш выбор, будем общаться официально. Наверное, так действительно будет проще, - встала она и пошла на выход.

Он догнал её у двери и, развернув к себе, обнял. Уткнулся носом в волосы, посопел немного, собираясь с мыслями… Она давала ему время.

- Мне тоже этого не хватало, просто до боли душевной, Мари. Но сделав один шаг, придется делать второй… - решился он, корчась в душе: - Я мог бы доставлять вам удовольствие в постели… губами, пальцами, языком…

- Боже ж мой… - простонала она, вырываясь из его рук: - Да с чего вы взяли?! Я и сама прекрасно… Вы просто нужны мне рядом! Я не голодная! Я нормальная слабая женщина, которой нужен её мужчина. Просто рядом! Идите вы… Рауль. От вас не ожидала, – выскочила она за дверь.

Он не стал её догонять. Немного посидел, глупо улыбаясь… и опять вернулся к бумагам. Но вечером поцеловал жену в щеку, благодаря за ужин, который сегодня готовила она. А потом просто смотрел, больше не скрывая того, что чувствует. И она заулыбалась, кусая губы… чтобы не заплакать? Он сразу обнял, утешая и жалея… Чуть помолчал, а потом стал рассказывать о розовых скалах Акадии, голубых бусинах озер в таинственных лесах…

Что делать, если им досталась такая любовь? Раненая, изрезанная осколками, но ведь не убитая? Вечером он провел её к спальне за руку, держа на второй сына. Желая доброй ночи, Мари обняла его и погладила по волосам, а он довольно прищурился - как кот… В груди разливалось тепло – тихое и спокойное. Нежность.

Если это то, чего она хотела – быть ближе и не скрывать чувства, то что может быть лучше и прекраснее?

Наверное, только сказка, которой в их жизни никогда не случится.

Глава 28

Когда Франсуа исполнилось два года, я вдруг поняла, что начинаю забывать родной язык. Все мысли были на французском – естественно, привычно уже… Я легко понимала теперь забавные словесные обороты, юмор, а это важнейший, наверное, показатель. Силилась вспомнить русские анекдоты – смешные, стоящие и… память отказывала. Разве что про несуразного Ржевского и его шпоры? Пока еще помнились стихи, плотно вбитые в голову в школе… клочки песен… И я стала вытаскивать их из памяти - пела сыну «Баю, баюшки…» и все то, что еще помнила, хотя бы куплет. Страшно было раствориться в этой реальности полностью и забыть ту, очень важную часть себя… И русских песен стало много – вечерами, у камина. Кусочек текста, потом перевод, задумчивый кивок Рауля… еще кусочек… Иногда, когда мелодия цепляла, он подбирал её на свирели. А я понимала, что мелодии эти – красивые иногда до безумия, тихо уйдут когда-то вместе с нами, не покинув пределы Ло. Эта реальность будто бы защищала себя от несвоевременного вмешательства, и я смирялась с этим.

Заговорил наш сын тоже в два года – складывая из слов короткие фразы и уже пытаясь передавать какие-то свои мысли. Рауля называл pиre или рара, а меня maman и по примеру отца тыкался мордашкой в руку – целовать. Вначале просто слюнявил… потом научился чмокать. А я смеялась и чмокала его в обе щечки, тискала и кружила. Он хохотал… Каждый день мы обязательно прогуливались – муж, жена, ребенок, две собаки, иногда Андрэ… иногда – Дешам, который стал часто наезжать к нам. Как-то речь зашла о службе его сына в гарнизоне Безансона, и я не смогла смолчать - сказала, что жду войну.

- Я уже говорила вам – по ту сторону смерти я многое видела и узнала. И меня иногда даже мучает то, что вот живу я здесь… чего-то хочу, пытаюсь, что-то даже делаю и в то же время ничего не в состоянии изменить, - поделилась я своим разочарованием.

- А что бы вы желали изменить, Мари? В лучшую сторону, само собой, – любопытствовал Дешам.

- Ввести в употребление антибиотики, к примеру. Почему-то я думала, что стоит сделать вброс идеи, как за неё тут же ухватятся… да тот же вы, Жак. И сразу лекарство пойдет в мир. Или новый, более удобный фасон женской одежды – свободный, легкий. Ведь в моду входят кривые необъятные корзины! Под юбкой и на голове тоже. Но я сшила одно платье в стиле… свободном, в общем, а чувствовала себя в нем не легко, а как в бесформенном мешке, - вспомнив те ощущения, хмыкнула я: - В результате забросила. Но это мелочь - когда-то я подала действительно разумную идею де Рогану – о цвете и удобстве военной формы и тактике наступления. А меня просто не услышали!

- И меня не услышали, Мари, когда я предложил сшивать матку при кесаревом сечении. Я с пеной у рта доказывал необходимость этого, приводя в пример опыт Востока, - расстроено вспоминал он, - и, казалось бы, слушали меня образованные люди. Но тут так: другие просто не поняли бы, а те, что мнят себя передовыми умами, не смогли согласиться с тем, что неизвестный простак умнее их. А Восток… а что, собственно - Восток? Что касается антибиотиков… у меня просто нет на это времени и оборудования. Нужна университетская лаборатория, но боюсь, что и ваша идея будет встречена там соответственно…