Реверанс судьбы для принцессы на горошине (СИ)

- Сначала я целовалась с Сашкой Архиповым на перемене, потом купила в аптеке презерватив, и надула его на уроке.

- И чего? – не дошло до меня.

- Ничего, только я его упустила, и резиновое изделие приземлилось на стол Салтычихе...

- Мама! – вскрикнула я, и зажала рот рукой.

- Вот-вот, - кивнула Яна, - представляешь, какое у неё было лицо?

Я смотрела на Яну во все глаза, а Максим стал хохотать, как ненормальный.

- Вам смешно, - протянула Яна.

- Извини, - пробормотал Максим, а меня вовсю душил хохот.

- Вика, хватит смеяться, - воскликнула Яна, - лучше сходи к ней на рандеву. Мамы нет в Москве, со своим хахалем укатила на

Таити...

- А ты откуда знаешь, что с хахалем? – подскочила я.

- Оттуда, разговор её телефонный слышала. Она влюблена по уши, и с папой разводиться хочет. Больно, конечно, но, если она ради нас с Аришкой останется папой, и будет несчастлива, мы себе этого не простим.

- Ну, вы даёте! – протянула я ошеломлённо.

- Папы тоже нет, - продолжала моя племянница, - он в

Петербург в командировку укатил, дома только бабушка с дедушкой. Но дедушке некогда, он сейчас уезжает, у них в части какое-то там положение объявлено, толи стрельбы, толи учения, хрен поймёт...

- Яна, не выражайся! – воскликнула я.

- Вообщем, ему некогда, а бабушка мне плешь проест в голове. Как заведёт!

- Ладно, поехали, - вздохнула я, и открыла дверцу машины, - забирайтесь.

Сначала я забросила Максима на Петровку, потом поехала с девочками в школу. Яна трещала всю дорогу без умолку, рассказывая происшествия в школе.

- Представляешь, мы доску специальным раствором обработали, - хохотала Яна, - эта толстая дурында по ней мелом, а он не пишет. Взяла другой, он тоже не пишет, взяла тряпку, а она загорелась.

- Какие дети жестокие! – покачала я головой, - просто она одинокая, вот и весь ответ.

- В каком смысле, одинокая? – подняла тонкую бровь Яна, - мужика нет?

- И это тоже, - вздохнула я, - полные люди, они вообще, злобливые. Их никто не любит, травит, вот они и закупориваются в панцирь, а, когда временно вылезают, начинают кусаться.

- А мы-то в чём виноваты? – возмущённо воскликнула Яна.

- В том-то и дело, что ни в чём, - покачала я головой, - ладно, сейчас поговорим с вашей Салтычихой.

Яна и Ариша бросились переодеваться, а я поднялась наверх,

в кабинет русского и литературы, и заглянула внутрь.

- Людмила Павловна, можно? – вежливо спросила я, заходя внутрь.

- Мы с вами знакомы? – надела на нос картошкой очки

Салтычиха, как её называют ребята.

- Нет, но я тётя Яны Дробышевой.

- Ах, тётя, - скривилась Людмила Павловна, оглядывая меня с

ног до головы.

Увиденное явно не пришлось ей по вкусу, сегодня на мне была ультракороткая юбка тёмно-лилового цвета, пиджак цвета спелой вишни, красные полусапожки на острых шпильках, и

красное, кожаное пальто с меховой опушкой.

- Значит, вы тётя Яны? – недовольно спросила она, - сестра матери, или отца?

- Матери, - растерянно ответила я, - а какое это имеет значение?

- Никакого.

А зачем, спрашивается, интересовалась?

- А почему не пришла сама мать?

- Её сейчас нет в Москве, - пояснила я, - вы...

- Значит так, - воскликнул Салтычиха, - просто необходимо

принять меры...

За десять минут я узнала прорву сведений. Оказывается, Яна курит в туалете, разбила стекло в столовой, выбила глаз одному мальчишке...

Я слушала её, открыв рот, и апофеозом стал летающий презерватив. Дойдя до него, Людмила Павловна пошла красными пятнами, и лицо её сравнялось цветом с моим модным пальто.

- Необходимо срочно принять меры, - восклицала она, - девочка катится по наклонной плоскости. И это в четырнадцать-то лет! Представляете, она целовалась с мальчиком на перемене!

- Ну, поцелуи я не считаю так уж плохим занятием, - усмехнулась я.

- Это отвратительно, вульгарно! Какие поцелуи в четырнадцать лет?!

В этот момент раздался звонок, который меня порядком оглушил, и в класс влетели старшеклассники.

- И ещё вот, - Людмила Павловна вынула из ящика футболку красного цвета, и швырнула её на стол, - вот, полюбуйтесь.

Челюсть у меня поехала, поехала, да так и уехала куда-то...

Эту красоту я купила, когда была с Димой в Нью-Йорке. Две

маечки, одна красная, с надписью « Секс-бомба », другая

чёрная, с пиратским Весёлым Роджером.

Я их недавно искала, мы с Максом собираемся на медовый месяц, а это мои любимые кофточки на отдыхе, но непристойные майки как сквозь землю провалились.

Теперь ясно, куда провалились кофточки, составили компанию « Камасутре ».