Реверс

В молчании под шумом закипающего электрочайника мы провели две долгие минуты. Я смотрела на свои дрожащие руки, на безымянный палец. И осознавать было так горько, что в прошлой жизни на нём были два кольца, которые я носила с гордостью, а сейчас даже светлых полос не осталось. Арабское солнце скрыло их под плотным загаром.

— Этот чай с ромашкой. — Женя поставил чашку на стол заставив разъединить ладони и сел рядом так, как всегда садился Антон, словно невзначай касаясь моей ноги коленкой.

— Спасибо. — голос дрожал, в глазах сразу встали слёзы.

На меня разом навалилось столько эмоций, что я их просто не могла сдержать, они рвались наружу в этих слезах.

— Прости меня я старый дурак поторопился с признанием. Побоялся, что ты с Ваней уедешь. Видел же, что ты не готова к этому. Но что сделано то сделано, карты раскрыты. Выбор за тобой. — он поторопился сказать всё и сразу, а я не могла переварить всё, выхватила лишь про отъезд и выбор.

Я не смотрела на Женю, когда он говорил, но его голос звучал успокаивающей мелодией, поэтому доверилась, не стала скрывать своих сумбурных мыслей, посмотрела ему в глаза.

— Я не хочу уезжать, но ты и я… — запнулась подбирая слова, — Это ведь неправильно, нас не поймут.

— Кто Агата? — Женя спросил серьёзно, но с усмешкой, — Тебе действительно есть до чьего-то понимания дело?

Я задумалась над этим вопросом впервые, и выходило так, что мне было плевать на всех, кроме Ваньки, а он искренне считает, что Женя его папа и даже если узнает правду, то нескоро и всё поймёт. Он-то уж обязательно поймёт ведь Женя его так любит…

— Да. Есть. Я не понимаю. — отгрызла себе этим ответом островок для отступления, не понимая, смогу ли на место Антона поставить Женю даже ради сына.

Представлять под воздействием лекарств и в состоянии неадекватности это одно, сделать по-настоящему совершенно иное.

— Ты любишь Рому, я тебя понимаю как никто другой. Сам так любил… — короткая пауза и Женя, поднявшись со стула, продолжил уговоры уже за моей спиной, начав разминать мне плечи так, что я действительно начала расслабляться…

— Агата ты же видишь, как Ивану хорошо здесь, он ничего не понял и в твоей власти сделать так, чтобы не понял никогда.

Эти слова Жени словно подвели меня к моей же ошибке. Вот погляди Агата, что ты натворила своей жалостью, сама себя же в угол и загнала. Оторвать Ваню от Жени, Женю от Вани, вернуться в Москву и рассказывать сыну как трагически погиб его отец, скрывая каким он был подлецом для других людей или попробовать начать новую жизнь.

— Мне нужно время, и я не могу ничего обещать. — произнесла это как в тумане, видя лишь два выхода для себя.

Новая жизнь для себя и сына или бегство от этой новой жизни в Москву.

— Хорошо. Давай оставим всё как было, хотя бы пока Алина не улетит обратно. — мягче нажимая на мышцы, согласился Женя, тут же добавив; — Главное, ты не торопись уезжать. Пей чай. — он продолжал стоять за спиной, закончив разминать плечи перешёл на массаж головы.

Я редко ходила на такой жаре с распущенными волосами, он сам снял заколку распустив причёску. Пальцами по вискам с нажимом и в волосы, по голове ко лбу и до затылка, а до этого я сделала глоток горячего чая, но сомневалась, что в жар меня бросило от ромашки.

Глава 17

Несколько следующих дней были полностью посвящены Ване. Наконец-то прорезались вторые нижние моляры, и сынок торопился переделать за эти дни все важные детские дела что были заброшены из-за его плохого самочувствия. Естественно, я стала непосредственным участником этих событий. Игры с машинками, чтение всех детских книг что имелись, прогулки по пляжу, а ещё подготовка ко дню рождения.

Времени на раздумья днём не было, зато ночью я много думала о предложении Евгения. Так же много, как и вспоминала про своё детство. Скорей эти воспоминания о жестокости отчима и были решающими в моём выборе. Женя в Ване души не чает, искренне любит и лишить сына этой любви, заботы, мужского воспитания я не могла. Конечно, тут были ещё и нежелание возвращаться в Москву и мысли о сходстве Жени с Антоном, и не только внешнем. Отношением Евгений подкупал, заботился ненавязчиво и соблюдал границы. Даже после признания о своих намерениях их не нарушал что не исключало настоящей заботы. Женя честно дал мне время для раздумий. Я даже была уверенна что, получив зелёный свет эта граница потеряется в той же заботе, которую я получала от Антона.

Как был готов дом к празднованию Ваниного дня рождения, так и я приняла решение, но ждала Алиного отъезда чтоб его озвучить Евгению.

В дверь тихо постучали и в детскую заглянул Женя. При зашторенных окнах в свете ночника я сидела на диване и разглядывала фотографии сына ещё в роддоме, а сам виновник торжества сладко спал. Ваня тихо посапывал, раскинувшись звёздочкой на подушке и даже не подозревал, что его ждёт праздник с подарками шариками тортом и гостями.

— Я к тебе. — тихо произнёс Женя и бесшумно шагнул в комнату, прикрыв дверь.