Реверс

В руке его я сразу увидела синеватую коробочку. В таких и дарят украшения, в этой коробочке были довольно милые серёжки капельки. Гладкие, из жёлтого золота с изящными сапфирами той же формы в виде капли.

— Нравятся? — Женя не забывал говорить тихо, чтоб не будить Ваню раньше времени и сел на подлокотник дивана.

Коробочку с серёжками протянул на ладони.

— Красивые, спасибо, конечно, но не стоило. — не хотела принимать эти серьги хотя бы до Алиного отъезда.

Ожидаемо, что у неё возникнут вопросы, на которые я отвечать пока не хочу, но подарок всё же взяла.

— Стоило. К тому же это к твоей подвеске. Вот. — Женя достал из кармана светлых брюк тот самый кулон с верблюдом на кордовой цепочке.

Я нарочно оставила его в палате под матрасом, чтобы больше никогда не видеть, а теперь это ещё и комплект…

— Надо же, я думала Ваня куда-то его подевал. — нелепо оправдалась, пользуясь тем, что краснеть перед сыном не придётся, он моего вранья не узнает.

— Мне позвонили из клиники ещё неделю назад, ты забыла его в палате. — Женя пересел с подлокотника на сам диван с желанием помочь, надеть это украшение на мою шею.

— Спасибо Жень. Я потом надену. — ненавязчиво перехватила тяжёлое украшение, — Сейчас в душ хочу успеть, пока Ваня спит. — на самом деле там я уже была, но надо было что-то сказать, чтоб Видов вышел.

Слишком близко он сейчас сидел рядом, а я не могла отстраниться так, чтобы он этого не заметил. Да и его лицо… Он сидел вполуоборот и перед глазами был Антон, а не Женя. Вот рукой коснись и будучи в здравом уме забудешь, что уже три месяца его нет, то, как бросала землю на крышку гроба.

Хотела поймать мираж за хвост и почувствовать его более настоящим.

— Спасибо за подарок. — потянулась к Жене, но обняла Антона, чувствуя его руки в ответном объятии.

Обманываться на самом деле так прекрасно. В этот момент моего явного самообмана и игры воображения по телу разлилось приятное тепло. Все тревоги разом отступили, стало неоспоримым чувство защищённости. Я словно в страшном сне находилась долгое время, а сейчас проснулась в уютной кровати рядом с любимым мужчиной.

— Не за что Агата. С днём рождения Вани. — голос Жени был сходный с голосом Антона, но всё равно другой, а оттого я и врезалась в этот голос как в тупик, прекратив тёплые объятия.

— Спасибо. — я смотрела в глаза Жени что чуть светлей, чем у Антона и мирилась с мыслью, что обманываться постоянно не выйдет.

— Я знаю, что мы договорились оставить всё как было до Алиного отъезда, но я так понимаю ты уже приняла какое-то решение? — Женя неловко поймал пальцами прядь моих влажных после душа волос, и усмехнулся глядя на мокрые кончики, словно демонстрируя мне свою растерянность.

Он понял, что я соврала про душ желая от него избавиться и растерялся оттого, что обняла.

— С тобой… останусь. — сердце даже не ёкнуло от этих слов хоть и дались они мне трудно.

Женя довольно улыбнулся и откинулся на спинку дивана, шумно выдыхая и с явным облегчением. Мне же показалось, теперь точно пути назад нет, но то тепло самообмана грело душу, рождая во мне уверенность, что поступаю я правильно со всех сторон.

— Иди в душ. Я присмотрю за Ваней. — его светлые серые глаза сияли от счастья, словно выиграл то, чего не ожидал получить.

Кивнув, я поднялась с диванчика, но идти в ванную не могла, не получив ответа на навязчивый вопрос.

— Но мы же ещё оставляем всё как есть? — я трусливо опасалась реакции Алины и не хотела, чтоб она знала, что мы здесь с Ваней теперь непросто гости.

— Я обещал. И я всегда держу свои обещания. — Женя поймал мою руку и поцеловал, — Сообщу ей письмом, когда будет в Париже. — прозвучало по-хулигански, — Иди, а то Ваня проснётся и завтракать уйдём без тебя. — указал взглядом на дверь ведущую в ванную комнату, и я послушно пошла.

В ванной комнате я лишь включила воду и прибрала на верхнюю полку шкафчика кулон. А вот серёжки примерила хоть и с трудом смогла их вдеть в уши трясущимися руками.

Красивые. Сапфиры ярко выделялись на фоне моих каштановых волос, а я всегда считала, что такие цвета лишь для блондинок.

Минут пятнадцать я для вида провела в ванной хотя мы с Женей оба знали, что в душе я уже была и оба понимали, мне это не нужно. Такая игра его такта подкупала. Вышла как раз к Ваниному пробуждению, а Женя ушёл пока мы собирались, чтобы не нервировать Алину и не показываться вместе.

Выходить из детской комнаты было волнительно. Ещё неделю назад я не планировала устраивать праздник для сына, но теперь с трепетом ждала детского восторга от праздничных украшений. Думала, что Ваня будет как минимум кричать от радости, но он только открыл рот в изумлении, глядя во все свои серо-голубые глазищи на шары и плакаты с мультяшными героями. Ещё сонный, такой смешной и сердце зашлось от любви к этому мальчишке. Слёзы отчаянной радости встали в глазах. Сдержалась.

— Нравятся тебе шарики Ванюша? — заговорить с сыном было отличной идеей, плакать и мило беседовать с сыном одновременно невозможно.