Реверс жизни, или Исповедь миллиардера

– Э, милая, кто мне поверит! Чтобы Кригерта с его миллиардами… Да все они там одним миром мазаны!

– Надо было попробовать.

– Бесполезно, только себе хуже сделаешь. Я когда-то один раз пробовал, до сих пор жалею, что ввязался.

Шептухов перевёл разговор на то, чтобы Полина оставила место горничной в Гринхаусе. На это она ответила, что не может бросить работу, дающую ей средства к существованию.

– Я останусь там, пока не получу диплом, – сказала девушка. – Но над твоими словами насчёт первоначального капитала Кригерта я подумаю.

– Ладно, тебе решать. Что касается гринхаусского «инвалида»… Он ничего ещё не рассказывал о себе? Как, к примеру, познакомился с Кригертом? О каких-нибудь прошлых общих делах?

– О себе он много чего рассказывал. В основном о морских приключениях, которые ему довелось пережить. А вот о владельце поместья – ни слова.

На этом разговор «суженых» закончился.

Побыв немного в раздумьях, Полина позвонила Гудимову и сразу же спросила, доводилось ли ему бывать в Минуринске.

– Я родился и вырос в этом городе, – последовал ответ.

– А потом? Как часто вы приезжали на свою родину?

– Приезжал один раз на несколько дней.

– И что вы там делали?

– Отдыхал, что же ещё! А почему вы спрашиваете? Юная Смельчанова передала содержание разговора с Шептуховым.

Перед глазами Гудимова отдельными вспышками проплыли давнишние события вокруг ямы в лесу. Словно наяву он увидел и двухметрового малого в его младых годах, и человека со шрамом на лбу. Вновь в ушах зазвучали крики, брань и звуки пистолетных выстрелов…

Вот, оказывается, кто был в этом «Мерседесе-Бенце»!

– Напрасно он ворошит прошлое, – сказал Гудимов, выслушав Полину. – Не подумал, видимо, хорошо, сгоряча ляпнул. Вы же сами говорили, что он бывший бандит. Вот он и завёл речь о бандитских разборках, ничего лучшего не придумал. Да, нам с Кригертом приходилось отбиваться от тамошних мафиози, но наезжать на простых граждан, тем более вымогать у них деньги!.. Встретимся, расскажу всё подробнее.

И рассказал. При следующем визите девушки в Гринхаус. Упомянув и лесную поляну, и пребывание на даче, и происшествие в «Артишоке», и бой на кукурузном поле, и многое другое.

– Коля, какой вы… – с нежностью проговорила Полина, когда Гудимов замолчал. – Сколько вам довелось пережить!

– Всё это было давно и неправда, – отшутился он, тем самым дистанцируясь от девичьих чувств. – Было и быльём поросло.

– А Кригерт! Досталось же ему бедному – никаких миллиардов иметь не пожелаешь.

– Ничего, он настоящий мужчина, – сказал Гудимов. – И в том переплёте он держался молодцом.

– Шептухов же… Получается, Фёдор Георгиевич лично готовился принять участие в казни Кригерта! И ещё – они мучили, пытали его, подвешивали на дыбе, били кнутом. А-яй, хорош женишок!

Последние слова Полина произнесла вполголоса и как бы размышляя вслух.

…Гудимов, как и прежде, продолжал прибирать в доме и наводил порядок на прилегающей к нему территории. Все комнаты Гринхауса отличались безукоризненной чистотой, а к моменту появления горничной её ждал роскошный обед, состоявший из нескольких блюд.

Полина уже не протестовала против такой услуги.

– Я приезжаю, чтобы только поставить очередную галочку в трудовой биографии, – с наигранным тяжёлым вздохом сказала она управдому в одно из наведываний. – А вообще я чувствую себя королевой, к визиту которой готовятся.

– Ну и отлично, ваше величество, – ответил, улыбаясь, Гудимов. – У вас появилась возможность дополнительного отдыха, и уже одно это неплохо.

– Я королева, а вы мой верный паж!

– Согласен быть вашим пажом. Великовозрастным.

– Ладно, шутки в сторону. Раз все дела переделаны, пойду полежу на диване, почитаю книжку, немножко поленюсь. И вы, мой любезный друг, идите к себе и тоже поленитесь.

Смельчанова действительно отдыхала в Гринхаусе. Случалось, что она укладывалась в своей комнате для прислуги, чтобы подремать, и уезжала из Томарина ещё более румяной и посвежевшей. Или в сопровождении всё того же Гудимова уходила на несколько часов в горы, и эти походы заряжали обоих дополнительной свежей энергией. Или, при необходимости, садилась за компьютер и продолжала работу над своей выпускной «диссертацией». Или предавалась танцам, изображая то египетскую альмею, то индусскую девадаси.

С наступлением лета, однако, Гудимов стал замечать, что Полина становится всё более унылой и что в глазах её поселилась всё возрастающая печаль.

– В чём дело? – спросил он как-то горничную. Впрочем, он уже догадывался о причине такого её состояния духа. – Что вас огорчает?

– Совсем скоро защита диплома, – ответила она, подтверждая его предположение. – А за ней и свадьба. Господи, как мне не хочется выходить за этого Шептухова! Как представлю себе… С ним же придётся ложиться в постель! Такое ощущение, что я окажусь в объятиях огромного жирного паука. Знаете, жизнь не мила становится. Бррр, дрянь дело!

В ответ на её откровение Гудимов только пожал плечами.

– Вам всё равно? – спросила девушка. – Вам безразлично, что со мной будет, что изломается моя судьба?

– Как говорится, стерпится – слюбится.

– Да, вижу – вам всё равно.