Ревизор 2.0

К обеду об итогах дуэли знал весь городишко. Муравьёв-Афинский лично не приехал, но прислал прочувственное письмо, где в ярких выражениях описывал свою радость от исхода поединка и обещал в дальнейшем на пару с судьёй разобраться с зарвавшимся газетчиком. В ответном послании инспектор попросил городничего быть снисходительнее к «человеку, совершившему необдуманный поступок под влиянием алкогольных паров». К тому же в памяти вновь всплыли слова батюшки о том, что репортёр в дальнейшем может сослужить ему, Копытману, верную службу. Ну да ладно, милосердие всегда было в цене, и от него не убудет, если он снизойдёт до заступничества даже к такому негодяю, как этот Недопейвода. К тому же в глазах Лизоньки такое великодушие будет ему только на руку.

Глава 9

Мысли о грядущей свадьбе не покидали нашего героя и на следующее утро. Он лежал в постели, чувствуя себя вправе устроить полноценный выходной после вчерашней дуэли, а может, даже напиться, сводя к минимуму душевное потрясение от вчерашних событий.

Но тут нашлась возможность отвлечься в виде появления около полудня Мухиной в экипаже, управляемом суровым и неразговорчивым Осипом. Пётр Иванович вспомнил, что обещал составить Лизавете компанию в поездке к Свидригайлову.

– А я вот для внучки Якова Венедиктовича подарок приготовила, – похвалилась Лиза, доставая из обшитого синим бархатом ридикюля кружевной платок тончайшей выделки с вышитыми инициалами СС, при виде которых Копытман в первое мгновение непроизвольно вздрогнул, но затем понял, что буковки означают всего-навсего имя и фамилию крестящейся – Софья Свидригайлова.

– Изумительная вещь, – оценил Копытман. – Пожалуй, и мне не мешало бы преподнести девочке что-нибудь на память. Может, «Детскую Библию»? Я позавчера видел на рынке у торговца книгами. Только для этого придётся в центр вернуться.

– Ничего страшного, время у нас ещё есть.

Лизонька кинула взгляд на запястье, где на шёлковой ленте был закреплён уже знакомый брегет. Кстати, Пётр Иванович такую манеру ношения карманных часов приметил на давешнем балу у ещё пары красоток, видно, взявших пример с Мухиной. Подумал ещё, не ввести ли в обиход вместо неудобных лент кожаные ремешки с классической застёжкой. При этом сделать варианты для мужчин и женщин, во втором случае ремешки могли бы выглядеть более изящно. Правда, местным умельцам придётся научиться приделывать «рожки» для крепления ремешка к корпусу часов.

А что, может, самому наладить такой апгрейд? Есть возможность развернуться. Правда, прежде чем строить столь далекоидущие планы, Петру Ивановичу предстояло определиться с ближайшим будущим. То бишь с обещанной Лизавете свадьбой. Об этом Копытману думать не хотелось, он совершенно не представлял, как будет выпутываться из этой ситуации, не имея в этой эпохе ни родственников, ни чина с соответствующим доходом, ни тем более дома в Петербурге.

По пути Лиза поведала, что крестить Сонечку должны были утром в присутствии только самых близких родственников, крёстным выступает сам Свидригайлов. Гости же приглашены на торжественные посиделки. Пётр Иванович про себя подумал, что начал уже, кажется, немного уставать от разного рода посиделок – от званых обедов до благотворительных балов. Правда, для более-менее состоятельных аборигенов XIX века это был едва ли не единственный способ развлечься в череде монотонных будней, поэтому неудивительно, что они так любили ходить по гостям да по балам.

Тем временем подъехали к рынку. Инспектор попросил девушку подождать его в экипаже, сам же нашёл давешнего торговца книгами, увидел, к своему облегчению, что тот ещё не продал «Детскую Библию», выложил за неё восемь рублей и спустя десять минут вновь занял место рядом с невестой.

Дорога до Хлопотовки, расположенной в тридцати пяти верстах от N-ска, заняла чуть более часа. Деревушка на полсотни дворов раскинулась в виде серпа вдоль излучины местной речушки под забавным названием Чурынь. Двухэтажный дом Свидригайлова красного кирпича с башенкой посередине возвышался чуть в стороне от реки и деревеньки, на невысоком холме.

Позади усадьбы простирался скромный, но уютный парк в английском стиле. Выложенные камнем аллеи украшали десять псевдоантичных статуй, выполненных, правда, не из мрамора, а из мраморовидного известняка, но Свидригайлов об этой тонкости предпочитал не распространяться. Скульптуры представляли собой неплохие копии композиций из садов Шенбрунн. Здесь можно было лицезреть Артемисию II из Карии, Каллиопу, Цереру и Диониса, Брута и Лукрецию, Ангерону и так далее по списку. В парке существовал и летний театр. Когда в имение наезжали гости (а гостей тут привечали), то вечерами при свете факелов и масляных светильников специально отобранные крепостные, к которым, бывало, присоединялся и сам барин, давали представления.