На работе Галия устроила мне допрос, что случилось, и кто меня избил. Соврал ей, что хулиганы напали. И стойко держался, не давая никаких деталей. Хорошо, что она в окно за нами не наблюдала, тогда все могло бы сорваться.
Сославшись на репетицию концерта у меня на чердаке, извинился, что не смогу её сегодня проводить и после работы сразу направился домой.
Галия влетела в квартиру рассерженной львицей.
— Вы представляете, Павла вчера избили! — преисполненная праведным гневом, сообщила она домашним.
— Это кто ж его? — спросила мама с искренним удивлением.
— Сказал, хулиганы какие-то напали. Он их не знает, он же не с нашего района. Марат, ты должен их найти! Ты же всех парней в округе знаешь, тебя уважают!
— Непорядок, — поддержал дочь Якубов старший. — И правда, надо выяснить, кто такие. Сын, ты бы поспрашивал у своих, что у нас тут за шпана завелась.
Такого поворота Марат никак не ожидал. Но куда деваться!
— Хорошо! Хорошо… — остановил их Марат. — Поспрашиваю.
— Поймай их и кости им переломай! — напутствовала его Галия.
Марат накинул свой дембельский китель на тельняшку и вышел из квартиры. Куда-то надо сходить для вида, а вообще, дурацкая ситуация: самого себя ловить.
Странно, что Пашка Галие не сказал, кто его на самом деле отметелил. Может, отец прав насчёт него? На вид хлипкий, но стержень в нем, похоже, есть. Не сдался, не хныкал. Галие его не сдал, опять же…
Марат встретился с несколькими бывшими одноклассниками в этот вечер, вернулся поздно, выпивший. Галия и отец уже спали. Только мать ждала его на кухне.
— Слушай! — уселся за стол довольный Марат напротив матери. — Я тут знакомых насчёт этого Пашки поспрашивал. Сколько он с Галиёй знаком?
— Месяц-полтора… — растерянно глядя на сына, ответила мать.
— А зимой он дрался на Площади из-за другой девчонки! — победно подняв палец вверх заявил Марат.
— Из-за какой ещё девчонки? — почувствовав укол ревности за свою дочь, спросила Оксана.
— Не знаю. Слухи ходят, а что почём никто толком не может сказать.
— Даже не знаю, как об этом Галие сказать, — деланно заломила руки мать. — Бедная девочка, думает, что она одна у него…
Марат взглянул на мать, что-то складывая в уме.
— Может, там уже всё? — спросил он её.
— А если нет? — многозначительно глядя на сына, ответила та, победно улыбаясь.
Марат пожал плечами и пошёл спать.
К семи начали подтягиваться ко мне домой друзья. Сразу приглашал их пройти наверх, думал так мы меньше бабушку побеспокоим. Но она сама несколько раз к нам подымалась то с пирожками, то спросить, не холодно ли у нас наверху. У меня сложилось впечатление, что ей просто любопытно было, чем мы там заняты. Не привыкла бабуля, что что-то может без ее ведома и строгого присмотра происходить.
Выяснилось, что Тимур передал Ветке мою идею привлечь мелких одноклассниц Норки для номера с маршированием под музыку. Ветка взяла на себя реализацию, доработала номер, Норка будет ещё и петь. Они даже одну репетицию уже провели.
На скорую руку сделали со Славкой нам «шумелки-громыхалки», как их Норка назвала, и прогнали один раз номер с пилой. Ветка заценила, сказала, что смешно. Ну и отлично тогда. Доведем до ума самодельные маракасы, костюмы продумаем и все.
Порепетировав, разошлись по домам, а я спустился вниз на кухню и сел пить чай. Покоя не давала мысль, что очень не вовремя я решил отношения налаживать с брательником Галии. Дёрнул меня чёрт! Как теперь лекцию в колхозе читать? Она ведь уже завтра, а у меня синяк на половину лица.
Ни на что особо не надеясь, спросил бабушку:
— Бабуль, у нас чисто случайно масла лавандового нет?
Бабушка изумленно посмотрела на меня и отрицательно мотнула головой.
— Нет, конечно, — ответила она, — а зачем тебе?
— Синяк свести надо срочно и отек снять. Завтра лекцию ехать читать очередную, а я выгляжу, как школьный хулиган, а не как уважаемый лектор.
Бабуля слегка подвисла.
— И с чего ты взял, что лаванда синяки сводит? — спросила она немного настороженно. — Это же успокоительное средство.
— Успокоительное, — я согласно кивнул, — а еще отеки снимает на раз и синяки убирает очень быстро. Я читал, что лучше ничего нет для максимально быстрого эффекта.
— Читал он. В журналах и книжках много всего пишут, да не все правда, — махнула рукой бабушка. — Не майся дурью!
— Да ладно, чего спорить, если все равно лаванды дома нет, — примирительно сказал я. Не объяснять же бабуле, сколько раз меня это «успокоительное» выручало в прошлой жизни, когда нужно было быстро свести с видимых мест на лице и теле последствия неудачных тренировок или же каких-нибудь неприятностей, в которые я периодически попадал.
Мы продолжили мирно чаевничать, как вдруг минут через пять бабушка ни с того, ни с сего вскинулась и обрадованно воскликнула:
— Вспомнила! Все в голове крутилось, от кого я про эту твою лаванду раньше слышала, да не могла вспомнить.
— От кого? — я заинтересованно смотрел на бабушку.