Ревизор: Возвращение в СССР 6

Поспешил ей на помощь, схватил щенка за шиворот и запер в сенях. Ползая по полу, собрали с бабулей картошку. Она охала без конца. На многих картофелинах уже проклюнулись почки. Бабушка переживала, не пострадали ли они.

— Зачем ты её достала вообще? — спросил я.

— Так, перебрать, проращивать… — расстроено объяснила она. — Уже надо к посевной готовиться. Кстати, давай сегодня в сад сходим, грядками надо заняться.

— Перекопать что ли?

— И перекопать тоже. Но сначала навоз раскидать. Под зиму не раскидали. Так и остался кучей лежать…

— А что не раскидали? — поинтересовался я.

— Да, осень какая-то суматошная была. Сначала у меня ноги болели, потом в Пермь уехала с Аришкой сидеть. Вам забыла сказать, вернулась, всё уже смёрзлось.

— Ну ничего. Сейчас раскидаем, — пообещал я бабушке.

Сходили. Навоз раскидать успели, но и только — пора было идти на демонстрацию. Уговорились с бабушкой, что после нее снова пойдем, уже копать.

К девяти, как и было велено, я уже был у завода. На территорию никто не проходил, все толпились перед проходной. Нашёл Галию и присоединился к ней. Увидев в стороне Изольду и Ирину Викторовну, громко поздоровался с ними, чтобы все видели: я присутствую.

Открылись ворота и с территории завода выехал ЗИЛ, вместо кузова на котором был установлена целая инсталляция, посвящённая первомаю.

— Ух ты! — вырвалось у меня от неожиданности. — Вот это наворотили!

— Вперёд, товарищи! — заорал на всю площадь перед проходной Шанцев, высунувшись из кабины с пассажирской стороны!

— У нас каждый год на демонстрации между предприятиями устраиваются соревнования, у кого машина агитации лучше! — возбуждённо комментировала Галия.

Меня охватило всеобщее воодушевление. Народ начал разбирать лежащие на помосте ЗИЛа транспаранты, знамёна, гигантские бумажные гвоздики. Выбрал знамя с надписью «Мир, труд, май». Галие досталась одна из ветвей а-ля цветущая яблоня. Много было надувных шаров. И без того нарядная толпа быстро стала похожа на пёструю клумбу.

На машину забралось человек двадцать. Кто стоял, кто сидел, свесив ноги. Медленно, черепашьей скоростью она двинулась по Школьной улице мимо улыбающихся горожан.

Кто-то на машине громко закричал:

— Мир, труд, май!

— Профсоюз вперёд шагай! — дружно ответила наша толпа.

С соседней улицы послышалось:

— С первым мая! С днём труда! Мы желаем всем добра!

— Раз, два, три, четыре, пять! — тут же послышалось с нашей машины.

— Первомай идём встречать! — отозвалась хором наша толпа.

— Славный праздник первомай! — послышалось с соседней улицы.

— Ешь шашлык и наливай! — проорал кто-то из наших.

Раскат дружного хохота заглушил всё вокруг.

Так с лозунгами, шутками и прибаутками мы добрались до перекрёстка с улицей Огарёва и повернули направо. На Ленина пропустили колонну и пристроились ей вслед.

Из центра города был слышен духовой оркестр, игравший бравурные марши, перемежающиеся с пафосным голосом профессионального диктора, произносящего первомайские лозунги.

К Площади перед горкомом стекались со всего города разномастные колонны. Чем крупнее была организация, тем масштабней выглядела её праздничная инсталляция.

Чего тут только не было! Почему-то вспомнился бразильский карнавал. Атмосфера была праздничная, все улыбались.

Каждый трудовой коллектив, проходящий мимо трибуны, приветствовал диктор, перечисляя все его регалии и заслуги. Периодически диктор выкрикивал общие лозунги, типа: «Да здравствует Коммунистическая партия!» или «Да здравствует пролетарский праздник всех трудящихся первое мая!». В какой-то момент бедный ведущий зарапортовался и прокричал на весь город в микрофон «Да здравствует великая Октябрьская социалистическая революция!». Дружный хохот накрыл Площадь и не слышно уже было, как оправдывался несчастный.

Проехав мимо трибуны на крыльце горкома и оркестра, агитмашины уезжали, а колонны людей разворачивались и выстраивались плотными рядами тут же на Площади.

После официальной части, где городское начальство напутствовало всех на новые трудовые подвиги, колонны перемешались и начался концерт с настоящими артистами из брянской филармонии.

Ну что сказать, похоже, что в маленьком городе все душевнее получается, чем в большом — эта демонстрация мне очень даже понравилась! Не слишком долго, чтобы люди вымотались, не занудно, с реальным энтузиазмом и задором.

Мы с Галиёй постояли немного, послушали русские народные песни и стали выбираться из шумной толпы.

— Что будем дальше делать? — счастливо улыбаясь, спросила она меня. — Может, погулять куда сходим?

— Я не могу сегодня. Бабушке обещал грядки идти копать. Погуляй с Анжелой, а я к вам вечером присоединюсь.

— А я что, по-твоему, тебе мешать там буду? — возмущённо уперев руки в боки, Галия преградила мне дорогу. — Почему ты меня не зовёшь помогать?

— Дорогая, у всех праздник, мне неудобно просить тебя в праздник работать.

Где-то сзади нас кто-то громко рассмеялся. Обернувшись, я увидел в нескольких шагах от нас смеющегося Загита в компании дюжины мужчин. Все они с интересом наблюдали за мной и Галиёй.