Ревнитель веры (СИ)

Снега сменялись еще большим количеством снегов. По сторонам торчали вздымающиеся далеко вверх елки. Тропинка ускользала из-под ног, и Этьен то и дело поскальзывался, норовя навернуться. Когда они дошли до развилки и припорошенного указателя, накинулся снегопад. Спустя секунды припорошенными были уже Этьен с Уэйном.

— Ты не забыл серп?

— Нет, конечно, — Этьен ударил себя по бедру. Под плащом что-то звякнуло.

Уэйн кивнул.

— Не пожалеешь? — спросил он, мотнув головой в сторону дороги.

— Нет, — без уверенности в голосе ответил Этьен. — Я ведь сам так решил.

— Твоя правда. И все же… Если передумаешь, через пару месяцев я буду в Бухте Непокорности. Посадим тебя на корабль.

— Не передумаю, — сказал Этьен с еще меньшей уверенностью. — Я ведь сам это выбрал.

— Твоя правда.

Уэйн отвернулся, неловко переминаясь с ноги на ногу, глядя на ожидавшую его дорогу. По его виду казалось, что он вот-вот пойдет прочь.

— Слушай, — спохватился Этьен, — спасибо тебе большое за все. Без твоей помощи я бы даже сюда не дошел. Буду рад отплатить тебе в будущем.

— Не стоит, — отмахнулся Уэйн. — Я же пошел по собственному желанию.

— Да. Передавай привет семье.

— Это вряд ли.

Этьен кивнул. Они стояли на перепутье молча, а снег все падал и падал, и, казалось, не было ему конца.

— Все-таки я тебя никогда не пойму, — тяжело вздохнул Уэйн через несколько мгновений. — В Аэдире тебе могли обеспечить жизнь в роскоши. До конца дней. Но вместо нее ты выбрал страну, которую ненавидишь. Зачем? Только дурак бы на твоем месте поступил так.

Этьен улыбнулся. Искренне, впервые за многие дни.

— Может, я и есть дурак, — сказал он, положив Уэйну руку на плечо. — Да чего уж там, так оно и есть. Я — тот еще идиот, Уэйн. Неужели еще не понял?

Уэйн смотрел на него без всякого выражения. Этьен выдохнул.

— Я не питаю надежд на то, что смогу провернуть здесь то же, что и дома. Но определенные надежды я все-таки питаю, пусть мне и самому это кажется странным. Я заскучал по дороге, наверное. По новым, пусть и тупым, лицам. По холоду, по нужде, по всем возможным бедам и трудностям — и по шансу через все это заново осмыслить то, чем я жил последние семнадцать лет. И не превратиться заодно в увальня, которому все на свете осточертело. Теперь понимаешь?

Уэйн кивнул и тоже, кажется, улыбнулся. А затем обнял Этьена — крепко, даже несмотря на то, что все тело у него точно так же болело.

— Удачи тебе во всех делах, Святой из Улле, — шутливо поклонился он, отойдя к дороге. — Пусть Эотас тебя не оставит. Может, еще свидимся.

— Прощай, мой друг. Всего тебе наилучшего.

И Уэйн ушел — а вместе с ним ушли последние отголоски запаха дома. Но Этьен не расстроился. Он обернулся к другому тракту и пошел вперед с одной только мыслью.

С мыслью о том, что впереди его обязательно будет ждать новый рассвет.