Ревность

— Но ты говорил, что у тебя собственный бизнес, Пётр нахваливал тебя как обеспеченного жениха, прям сейчас бери и жени. А денег получается нет? — пыталась докопаться до сути. «Чего спрашивается пристала к мужику, ещё потребуй его годовую декларацию». Внутренний голос не был мной услышан, по крайней мере я сделала вид, что не расслышала его. Затем обвела помещение ресторана многозначительным взглядом, чтобы в конце вернуться к серым глазам напротив, — или ты лукавишь? Мы сидим в самом престижном заведении нашего города и очевидно, что у тебя есть средства на оплату ужина, иначе тебя бы здесь не было.

— Позволь встречный вопрос. Какое у тебя образование?

Смутилась на мгновение, неужели я перегнула палку с допросом:

— Экономическое.

— Мм, — усмешка одним уголком губ, — тогда понятен твой интерес. Но всё проще простого, я не дорос, точнее обороты моей компании не доросли до того уровня, чтобы получать приглашения на все великосветские тусовки или входить с пинка в кабинет мэра. Пока эта опция доступна для меня только в кабинете Петра.

— Хочешь сказать. Что твой брат входит с пинка к нашему мэру? — присвистнула про себя, ничего себе мужики развлекались.

— Думаю, что Пётр слишком воспитан для подобного, — мужчина почесал затылок призадумавшись на мгновение, — но подозреваю, что при желании он мог бы себе это позволить.

— Ох, мне кажется, мы углубились куда-то не туда, — зачем мне вообще подноготная Загородневых, тут бы со своими семейными проблемами разобраться, а не совать нос в чужие дремучие дебри, за что того самого носа можно запросто лишиться, — кстати, ты собираешься или не собираешься ухаживать за Мариной? — наконец-то мне вспомнился весомый предлог увести разговор в безопасное русло вместо обсуждения финансовой состоятельности братьев Загородневых.

— Она упоминала обо мне?

— Не увиливай. Я первая спросила.

Мы замолчали, пока официант расставлял чашки. Отхлебнула горячую жидкость и обожгла губы, но восхитилась вкусом и ароматом.

— Брат говорил, что в этом заведении варят самый вкусный кофе у нас в городе.

— Ничего удивительного. Они изначально ориентированы на людей с определённым уровнем дохода. Было бы странно если бы здесь подавали суррогат. И ты мне так и не ответил про Марину. Всё-таки она моя единственная подруга и мне бы не хотелось, чтобы…

— Извини, Мира, я тебя перебью. Предупреждаю сразу я не брачный аферист и не альфонс, просто она мне понравилась как девушка, никакого криминала. Если я ей нравлюсь как мужчина, то почему мы не можем встречаться к обоюдному удовольствию.

— Савелий…

— Мне больше нравится, как ты произносишь Сава.

Я укоризненно, но с улыбкой покачала головой:

— Вы с братом неисправимы. Но хорошо, пусть будет Сава. Я не считаю тебя, Сава, аферистом или непорядочным человеком. Ты и Марина — взрослые люди, сами разберётесь. Я не собираюсь встревать в чужую жизнь, мне своих забот хватает. Просто хочу быть уверена, что мне не придётся потом вытирать её слезы и смотреть как рушатся мечты.

— Мира, я не обижу её.

— К сожалению, никто не может этого знать наперёд, Сава. Мир не стоит на месте, и люди меняются вслед за ним. Не обещай того, чего не сможешь выполнить. Просто будь с ней честен. Это единственное, что важно в любых отношениях.

— Ты мудрая женщина, Мира, и я приму к сведению твой совет.

— А Мира всегда отличалась умом и сообразительностью. — Гера сел за стол, принеся с собой промозглый осенний воздух, который мгновенно пробрался мне под платье. Я сразу подвинула стул ближе к нему, чтобы взять мужа за руку и пыталась поймать синий взгляд, дабы определить степень его взвинченности, но он упрямо прожигал глазами Савелия, полностью игнорируя моё присутствие.

— Гера познакомься, это Савелий Аркадьевич, родной брат Петра Аркадьевича.

— Второй Загороднев значит.

— Небольшая поправка: мы не родные братья, а единокровные, у нас один отец.

— Да, теперь многое стало ясным. Недальновидность и нахальство явно отличительная черта всей мужской половины вашей семьи.

Савелий, который перед этим протянул руку в сторону Геры для рукопожатия, не получив отклика, но удостоившись открытого оскорбления, нахмурился и сжал кулаки, оставив их в зоне видимости, на поверхности стола. А я тут же начала рисовать в воображении самые мрачные последствия моих необдуманных посиделок.

— Родной, у Савы в ресторане была встреча, и он любезно составил мне компанию, пока я в одиночестве дожидалась тебя.

— Хм, значит он уже не Савелий Аркадьевич, а Сава. Быстро, однако.

Неловкая пауза, вскоре обернувшаяся затишьем вокруг нашего столика, с каждой минутой напитывалась напряжением всё больше.

— Да, я посчитал невежливым оставлять прекрасную даму одну, — Савелий опомнился быстрее всех, — но раз семья в сборе, и Мира больше не нуждается в охране, то я, пожалуй, пойду. Приятно было позна…

— Мы пойдём вместе.