Ревность (СИ)

— О-о-ох, Ге-ра-а, — я стонала, подавая бёдра выше, цеплялась пальцами за голову между ног. Ещё чуть-чуть, ещё одно сладкое, нестерпимое, жгучее мгновение и я, пересилив себя, всё-таки начну его позорно умолять подарить мне освобождение. А Гера тем временем положил одну ладонь на лобок, усиливая ласки пальцами и надавливая на нужные точки, не отнимая алчных губ. И вряд ли я бы позволила ему остановиться. Слишком жарко, невыносимо знойно и запредельно хорошо, даже остервенело хорошо… «Да-а-а-а!» Время спустя я наконец взмыла вверх за самые высокие облака, пока вокруг меня слепящими пятнами взрывались солнечные фейерверки. Гера, подтянувшись выше, прижался ко мне с пьянящим поцелуем, разделяя со мной вкус моего же удовольствия. После чего лёг рядом, притянув к себе на плечо:

— Как думаешь, ты сможешь когда-нибудь меня простить?

Испытанное наслаждение до сих пор искрило бенгальскими огнями внутри, но я весь вечер раздумывала над тем, что могла бы ответить:

— Не знаю смогу или нет… Но полагаю, что мне бы этого хотелось.

— Отличное начало, — незамысловато ответил он, а для меня его сговорчивость, так и осталась неразгаданной.

Чтобы научиться заново доверять, одной недели, проведённой на двоих, ничтожно мало. Я собиралась уточнить, почему муж, приласкав меня, не попросил ничего взамен, но раздумав минуту-другую не решилась озвучить мысли вслух. Зато пока проваливалась в сон, я чувствовала его поцелуи на макушке и негромкий шёпот казавшихся искренними слов: «Прости, малышка». Печально, что для нас Гера отвёл всего неделю, которая пролетела непозволительно быстро…

На следующий день я проснулась ближе к полудню. Не знаю послужило ли тому причиной вчерашнее поведение мужа и два ярких оргазма, при воспоминании о которых моё лицо моментально расплывалось в улыбке, или я просто устала от эмоциональных качель и таким образом организм восстанавливал потраченную энергию. Заниматься анализом я до сих пор опасалась. Душ, переодевание. Затем завтрак, превратившийся почти в обед. Я знала, что Геры нет, он вчера предусмотрительно сообщил, что сегодня выйдет на работу и вернётся скорей всего поздно, разбирая накопившиеся дела.

Тётушка уже не голосила при виде меня, а лишь споро накрыла стол, расставив миски с супом, салатом, а в третью тарелку накладывала мясные котлеты.

— Тёть Маш, давай без фанатизма. Я столько не съем.

— А ты постарайся, Мира, — невозмутимо отразила женщина в ответ.

У входа в кухню неожиданно раздались мужские голоса, среди которых я различила голос своего водителя Володи. Встречаться с людьми, которые работали на моего мужа — последнее что мне сейчас нужно. Заметалась паническим взглядом по кухне должно быть, нервозно отыскивая шкаф, который поднатужившись смог бы вместить мою тушку. Но благо Мария Мстиславовна не растеряла рассудок в отличие от меня. Она пожала мне плечо ладонью, молчаливо призывая успокоиться и вышла из помещения.

— Так, молодцы. Обед не готов и на кухню пока нельзя. Приходите через полчаса, а лучше через час.

— Тёть Маш, а мы тихонько в углу посидим, — кто-то пробасил.

— Я сказала нельзя, значит нельзя. Если нечем заняться, тогда езжайте в магазин за картошкой.

— Так я недавно привозил целый мешок, — возмутился второй бас.

— Значит привезёшь ещё один. Вас оглоедов разве прокормишь, вы лопаете как не в себя. Так, я всё сказала. Кухня занята. Обеда всё равно нет. Так что брысь отсюда.

Я ни капли не удивилась, что мужские голоса вскоре удалились. И когда она вернулась, то беззлобно подшутила над ней:

— Тебе бы армией командовать тётушка, а не с кухни мужиков выгонять.

— Да ладно, в той армии и без меня найдутся желающие покомандовать, а мне и здесь неплохо. Вот и умница, — похвалила она меня за съеденный суп и салат, — доешь котлетку — получишь мороженое, между прочим, твоё любимое — фисташковое.

— Шантажистка.

— Главное — результат, — ловко отбила подачу невозмутимая Мария Мстиславовна.

Мороженое я любила, поэтому котлетой хоть и давилась, но съела до последней крошки. А может аппетит действительно возвращался. «Лучше бы с такой же скоростью синяки сходили», — подумала грустно. Мороженое взяла с собой. Опасалась, что охранники вернуться раньше обозначенного тётей времени. Она не возражала, довольная хотя бы тем, что смогла меня плотно накормить.

Сегодняшнее возвращение мужа я ждала, не сказать, что с надеждой, но с навязчивым любопытством. Мне было интересно, как он поведёт себя сегодня после вчерашних извинений. Которые по моему скромному мнению, звучали весьма искренне. Гера вернулся поздно, и я по-прежнему не выходила его встречать. Но он сразу прошёл в спальню, потому что прекрасно знал где меня искать. Моё настроение, без видимой причины, вдруг скатилось с любопытства до раздражительности — если бы он не обращался со мной, как неуправляемый псих, и не наградил синяком на пол-лица, то мне не пришлось бы отсиживаться в комнате, прячась ото всех изображая отшельницу.