Ревность волхвов

– Мог ли Вадим Сухаров, вольно или невольно, узнать о планах Родиона Сыромятского? Да, мог. Способен ли Родион убрать ненужного свидетеля? Более чем. Итак, мотив у него имелся. А возможность? Сначала у Сыромятского вроде было алиби: он утверждал, что они, вместе с женой Стеллой, в день убийства уезжали в Рованиеми. Но расследование показало, что ни в каком Рованиеми они не были. По словам Стеллы, Родион в тот день встречался с деловыми партнерами. Узнать, кто они, а тем паче допросить их нам пока не удалось. Следовательно, у Сыромятского также нет алиби. И он тоже является подозреваемым в убийстве…

А Боков гоголем, словно на любимую свою ученицу, глядел на Лесю и не забывал тихонечко переводить ее речугу на ушко Кууттанену.

– А сама Стелла? – задала риторический вопрос Леся. – Ведь и у нее отсутствует алиби. И она также имела мощную мотивацию для того, чтобы ненавидеть Сухарова и желать ему смерти. Достаточно сказать, что в Рованиеми она, как и Родион, не ездила. И за несколько часов до того, как убийство совершилось, попросила отдыхающего здесь мурманского бандита разобраться с Вадимом. Бандит – к его чести, надо сказать, – отказался, и тогда Стелла, отчаявшаяся найти помощников, могла покарать своего врага самостоятельно…

– Что ей-то Вадим сделал? – выкрикнула со своего места нахмуренная, бледная вдова, Анастасия Сухарова.

На этот вопрос юная сыщица сочла нужным ответить:

– Стелла горела желанием отомстить за свою сестру. Много лет назад Вадим соблазнил и бросил Марфу – старшую сестру Стеллы.

– Вот как? – лицо Насти Сухаровой неприятно перекосилось. – У вас есть доказательства?

Свой вопрос она адресовала не Лесе, но Стелле.

– Какие тебе еще доказательства! – воскликнула та с ненавистью, адресуясь к вдове. – Все происходило на моих глазах!

– Когда случилась та история? – поинтересовалась Настя.

– Вы уже были женаты! – сквозь слезы выкрикнула Стелла. – Лучше надо следить за своим мужиком!

– Знаешь, моя дорогая, – высокомерно парировала Сухарова, – в любви обычно участвуют два человека. Раз твоя сестренка повелась на моего Вадима, значит, она сама этого хотела. И не надо строить из моего мужа коварного Казанову, а из этой твоей Марфы – овцу невинную. Еще неизвестно, кто кого соблазнил.

– Да ты!.. – воскликнула, приподнявшись, Стелла. – Ты разве знаешь!.. – Однако на этой ноте осеклась, опустилась на свое место и в голос зарыдала.

Света стремительно вскочила, бросилась на кухню и принесла девушке воды. Подала ей стакан и обняла несчастную за плечи.

Леся не растерялась. Она терпеливо ждала, когда порядок будет восстановлен.

Наконец рыдания Стеллы превратились в глухие всхлипывания. Света перестала бормотать ей на ушко слова участия. И тогда сыщица продолжила:

– Я прошу прощения за то, что кого-то вольно или невольно обидела. Но, поверьте, мои слова – ничто по сравнению с тем, что бы вам пришлось испытать, когда бы вас действительно обвинили в убийстве. Поэтому я просто пыталась донести до вас, насколько трудное это дело и от какого груза подозрений многие из вас будут избавлены, когда мы изобличим подлинного убийцу.

– Что нам теперь – в ножки тебе прикажешь кланяться? – пробурчал вполголоса Иннокентий.

Леся прекрасно расслышала его реплику, но никак не отреагировала. Однако слова все-таки задели ее за живое: губы упрямо сжались, щеки вновь зарозовели.

– Но должна сказать, что самые серьезные подозрения в убийстве своего старого друга и партнера, – продолжала она, – с самого начала вызывал Петр Горелов.

Я видел: лицо Жени закаменело.

– У него имелся мотив. Даже, вернее, целый комплекс мотивов. Во-первых – ревность. И вы, Анастасия, – легкий поклон в сторону одной вдовы, – и вы, Евгения, – поклон в адрес второй, – говорили мне, что у Вадима Сухарова была в свое время связь с вами, Женя. И ваш муж Петя – он ведь человек тонкой душевной организации – до сих пор переживал факт измены. Кроме того, похоже, что он всю жизнь завидовал своему другу. Вместе они работали много лет. Начинали с нуля. И Сухаров всегда играл в фирме главные роли. Он управлял коллективом, организовывал работу, рулил финансовыми потоками. В конце концов, его должность звалась «генеральный директор» – в то время как Петр являлся всего-навсего «директором креативным». Я полагаю, что Горелову надоело находиться в тени компаньона. Он хотел стать и формально и фактически первым! Тем паче, что его вклад в дела фирмы тоже неоценим. Он был автором едва ли не всех идей. Мозгом, криэйтером, создателем – но при этом в связке с Сухаровым вечно был ведомым. Мог он, наконец, взбунтоваться и для того, чтобы выйти на главные позиции, убить своего партнера?

Лесю слушали внимательно – можно даже сказать, затаив дыхание. Из глаз Жени выкатились две слезинки. Она смахнула их тыльной стороной ладони. А сыщица раздухарилась и гнала вперед: