Ревность волхвов

— Лучше гор могут быть только горы, — вдруг, слегка фальшивя, пропел тот, — на которых еще не бывал.

Я подумал, что, пока сыщица задавала вопросы другим, у супругов Большовых имелось достаточно времени, чтобы приготовиться.

— Не скажу ничего экстраординарного. Мы катались, почти все время были вместе с Валентиной, а в какой-то момент, около трех, заходили в кафе «Гондола» выпить кофейку и глинтвейна.

Валентина не удостоила реплику мужа ни выражением согласия, ни даже кивком — сидела с лицом застывшим, словно глиняная маска.

— На каких вы трассах были? — продолжила выспрашивать детектив.

— Точно не помню, но не на тех, где катались Света, Саня и вы трое, потому что никого из вас мы не видели. В основном осваивали первую, черную трассу. Там, где гондольный подъемник.

— Спасибо, — Леся кивнула в сторону Иннокентия и его противной жены.

Вообще мне понравилось, как девушка вела собрание. Она задавала точные вопросы, и все присутствующие, к моему удивлению, невзирая на молодость сыщицы, воспринимали ее всерьез. И если раньше мое чувство к ней скорее походило на страсть (если не употреблять более грубое, однако, пожалуй, более близкое к истине определение «похоть»), то теперь я стал испытывать к девушке уважение, и даже, чего скрывать, слегка ею восхищался. Впрочем, я отклонился от темы… Итак, когда я дотошно записал в блокнот показания бухгалтера и его супруги и тем исчерпал круг подозреваемых, Леся предложила:

— Давайте сделаем небольшой перерыв, минут на десять. А потом я хотела бы побеседовать с каждым из вас по отдельности.

— Ничего себе! — недовольно воскликнул Саня. — А кататься когда?

— Действительно, — поддержала его Стелла. — Что нам теперь, целый день тут париться?

— Хочу заметить, — проскрипела Валентина Большова, — мы все здесь отдыхаем и платим за это немалые деньги. Мы не хотим зря терять время.

Начинающая сыщица оказалась сама кротость. Она вежливо кивнула в сторону возмущающихся, однако обратилась не к ним, а к своим работодательницам:

— Я хотела бы в первую очередь побеседовать с вами, Настя, а также, — девушка перевела взгляд в сторону парочки Гореловых, — с вами, Женя, и с вами, Петр. С оставшимися можно поговорить вечером. Вы не против?

Вдова медленно покивала.

— Я готова.

— А вы, Женя?

— Всегда пожалуйста, — вздохнула красавица Горелова. — Все равно какой там для меня отдых! Я инвалид, прикованный к креслу.

— А вы, Петр?

— Да, да, ради бога.

В это время все прочие уже начали вставать из-за стола, шумели, потягивались, надевали куртки.

— Я выйду покурить, — сказал я Лесе, словно теперь, будучи назначенным ею на роль секретаря, я должен перед ней отчитываться.

Девушка кивнула:

— Я к тебе присоединюсь.

Никогда не видел, чтобы она курила, и даже запаха табака от нее ни разу не слышал.

…Я вышел на вольный лесной лапландский воздух. Прошу заметить, смеркалось. Я закурил и по заснеженной дороге отошел от второго коттеджа метров на пятьдесят. Я видел, как Саня и Иннокентий с Валентиной двинулись по направлению к нашему домику, и услышал обрывок речи бухгалтера, обращенной к супруге: «Во всяком случае, дорогая, эта девчонка, можно сказать, подготовила нас к допросу в финской полиции. Вроде репетитора перед экзаменами…»

Вышли на улицу и Светка, и чета Сыромятских.

В этот момент на дорогу, по которой я прохаживался, вырулил джип. Надо сказать, что интенсивность автомобильного движения у нас тут, в лесу, составляла две-три машины в сутки, и, разумеется, внедорожник немедленно привлек мое внимание. К тому же финны на джипах вообще ездят крайне редко. А подобные, с тонированными стеклами, на дорогах Финляндии я если и встречал, то только с российскими номерами. Вот и этот автомобиль всем своим видом, казалось, кричал: я из России! Чтобы утвердиться в своей догадке, я присмотрелся к номерам — однако они оказались заляпаны грязью. Тоже свидетельство в пользу нашенского происхождения тачки: покуда мне не доводилось видеть ни единой грязной финской машины.

Все мы смотрели на джипарь во все глаза, аж голову сворачивали. Он прополз мимо на скорости не более двадцати километров в час, и, несмотря на глухие стекла, мне показалось, что из машины за всеми нами пристально наблюдают. От этого я почувствовал себя неуютно. Автомобиль уполз дальше в гору, оставив после себя чувствительный запах выхлопных газов. А мы, словно деревенские дети, долго глядели ему вслед.

Тут ко мне подошла Леся. Спросила, кивнув в сторону, куда удалился внедорожник: «Что скажешь?»

— Представления не имею. Но готов поставить свой новый борд против вчерашней сосульки: машина родом из России.

— Спорить не буду, — вздохнула Леся и кивнула на мою сигарету: — Ван сип, плиз[17]. – Я протянул ей, она вдохнула дым, закашлялась.

— Что ж за гадость!

— Ну и нечего баловаться, — пробурчал я.

— Играешь в заботливого папочку? — Девушка остро глянула на меня снизу вверх и усмехнулась.

Мне не понравился ее тон. Чтобы сменить тему, я сказал:

— Я записал весь допрос практически дословно. И знаешь, мне показалось, что многие из наших врут.