Революции в России. Теория и практика социальных преобразований

Развитие социального организма, как показала всемирная история, не подчиняется законам биологического организма. Его стадии развития не являются генетически запрограммированными и могут при разных природных и внешних социальных условиях существенно изменяться. Так, большинство народов мира миновало рабовладельческую формацию, в том числе и в Европе, на опыте которой К. Маркс разрабатывал свою теорию исторического развития. Народы Крайнего Севера, Центральной и Южной Африки остановились в своем развитии на стадии родового или раннефеодального общества. Китай от феодального общества перешел к рабовладению (II в. до н.э. – III в. н.э.), а потом вернулся к феодализму. На территории США с начала XVI в. было возрождено рабовладение, которое развивалось одновременно с капитализмом до середины XIX в. Этих фактов всемирной истории достаточно для того, чтобы по-новому поставить вопрос о последовательности формаций в развитии одного общества.

Как известно, К. Маркс не раз отмечал, что экономические формации отличаются не тем, чт'o они производят, а тем к'aк они производят – способом производства и, в первую очередь, способом соединения работника со средствами производства, способом принуждения или, говоря шире, побуждения его к труду30. Если для феодального общества и присущего ему способа производства характерно сочетание физического и экономического принуждения к труду, то для предшествующего ему рабовладельческого общества характерно физическое принуждение, а для последующего капиталистического – экономическое принуждение. Это позволяет нам выделить так называемые «чистые» и «переходные» формации. Отсюда вытекает, что исторически нормальным31 является переход от рабовладельческого общества к феодальному – к «переходной формации», а не к капиталистическому – «чистой формации» по способу принуждения к труду.

Предложенный К. Марксом подход дает основания для характеристики и других формаций по способу принуждения к труду, а также для выделения в качестве самостоятельных еще двух формаций. Так, с нашей точки зрения, можно выделить в особую формацию тип общества, который Ф. Энгельс характеризовал как «военную демократию»32. Она закономерно сочетает естественное принуждение к труду, характерное для предыдущего, первобытного общества, с физическим принуждением, присущим последующему рабовладению. В рамках этой формации, которую можно назвать «дружинной», князь и дружина главного племени господствовали над ареалом соседних племен, подвергая их устойчивым грабежам, трансформировавшимся позднее в «полюдье».

В условиях нормального развития капиталистическое общество дает основания и предпосылки для выделения еще одной «переходной формации» – социалистической, для которой будет характерно сочетание экономического принуждения и самопобуждения к труду, то есть «сознательного отношения к труду». Советское общество являлось конкретно-исторической формой становления такой формации. В будущем из нее с неизбежностью вырастает «чистая формация» – общество, где господствует самопобуждение к творческой деятельности, – коммунистическая формация.

Историческую эволюцию типов принуждения работников к труду в результате социальных революций и смены формаций можно представить в следующей схеме (рис. 1).

Рис. 1. Смена формаций и типов принуждения (побуждения) работников к труду33

Такое понимание исторического процесса дает основание для объяснения, почему возможно миновать «чистые формации»: между ними есть общее в способе функционирования экономики – физическое принуждение работников к труду в случае пропуска рабовладения и перехода от «дружинной формации» к феодальной и экономическое принуждение в случае пропуска капитализма и перехода от феодализма к социализму. Эта возможность превращается в реальность лишь тогда, когда отсутствуют условия для перехода к рабовладению (природно-географические условия, слабость государства) или к капитализму (экономическая и социальная неэффективность капитализма, политическая и экономическая зависимость от более развитых государств).