Революции в России. Теория и практика социальных преобразований

Октябрьская революция застала российское общество на завершающем этапе буржуазной социальной революции – эпохе перехода от феодализма к капитализму. В.И. Ленин, как и все российские социал-демократы, прекрасно осознавая это, ставил задачи осуществления буржуазной политической революции. Поэтому в 1917 г. после победы Февральской революции меньшевики считали закономерным и неизбежным переход к развитому капитализму и невозможным переход к социализму. Отсюда их последовательно отрицательное отношение к ленинскому лозунгу «Да здравствует социалистическая революция!» как призыву к социалистической революции в России после свержения в ней монархии. Хрестоматийным в этом отношении является заявление Г.В. Плеханова в 1917 г. о том, что «русская история еще не смолола той муки, из которой со временем будет испечен пшеничный пирог социализма»34. Меньшевики прямо упрекали В.И. Ленина в отказе от марксизма, в забвении соответствующих положений К. Маркса, данных им в предисловии к первому тому «Капитала», и в политическом авантюризме35.

До января 1923 г. В.И. Ленин отказывался вступать в полемику с меньшевиками и не замечал их заявлений по этому поводу, что было для него нехарактерно. Достаточно вспомнить его труд «Развитие капитализма в России» (1899 г.), направленный против народников, отрицавших существование и развитие капитализма в российском обществе; его работу «Материализм и эмпириокритицизм» (1909 г.), направленную против меньшевиков, отрицавших материалистическую философию как философию марксизма; «Империализм как высшая стадия капитализма» (1916 г.)36, направленную против отождествления империализма с политикой метрополий в отношении колоний. Сделав в этой важной работе вывод о том, что капитализм как форма развития одного общества перерос в мировой империализм как систему развитых капиталистических государств, под влиянием которых находится целый ряд менее развитых стран, В.И. Ленин характеризует войну 1914–1918 гг. как мировой кризис империализма, порождающий мировую социалистическую революцию. Однако победа Октябрьской революции в России и неудача мировой социалистической революции практически поставили вопрос о возможности перехода к социализму в одной стране – России, которая не прошла стадию развитого капитализма. По этому важнейшему вопросу в январе 1923 г. в работе «О нашей революции» В.И. Ленин писал: «Россия не достигла такой высоты развития производительных сил, при которой возможен социализм. С этим положением все герои II Интернационала, и в том числе, конечно, [меньшевик] Суханов, носятся, поистине, как с писаной торбой. Это бесспорное положение (здесь и далее курсив наш. – М.А.) они пережевывают на тысячу ладов, и им кажется, что оно является решающим для оценки нашей революции»37. «…Им совершенно чужда всякая мысль о том, что при общей закономерности развития во всей всемирной истории нисколько не исключаются, а, напротив, предполагаются отдельные полосы развития, представляющие своеобразие либо формы, либо порядка этого развития»38. «…А не мог ли народ, встретивший революционную ситуацию, такую, которая сложилась в первую империалистскую войну, не мог ли он, под влиянием безвыходности своего положения, броситься на такую борьбу, которая хоть какие-либо шансы открывала ему на завоевание для себя не совсем обычных условий для дальнейшего роста цивилизации?»39.

В.И. Ленин, отвергая «порядок» фаз развития социального организма, по сути, отвергает важнейшее положение марксизма. Но дело в том, что от жесткого понимания этого положения К. Маркс и Ф. Энгельс отказались уже с 1875 г. в полемике с русскими народниками и допускали переход полуфеодальной России к социализму, минуя капитализм, при поддержке или на основе опыта развитых стран победившего социализма: «…Общинная собственность в России давно уже пережила время своего расцвета. Тем не менее бесспорно существует возможность перевести эту общественную форму в высшую… причем этот переход к высшей форме должен будет осуществиться без того, чтобы русские крестьяне прошли промежуточную ступень парцельной собственности. Но это может произойти лишь в том случае, если в Западной Европе, еще до окончательного распада этой общинной собственности, совершится победоносная пролетарская революция, которая предоставит русскому крестьянину необходимые условия для такого перехода, – в частности, материальные средства, которые потребуются ему, чтобы произвести необходимо связанный с этим переворот во всей его системе земледелия»40.

В 1882 г. они, поддерживая первых русских марксистов, писали: «Если русская революция послужит сигналом пролетарской революции на Западе, так что обе дополнят друг друга, то современная русская общинная собственность на землю может явиться исходным пунктом коммунистического развития»41.