Революция 1917 года

Впрочем, такой простой ответ на вопрос, почему красные победили, требует пояснений. Ведь их огромную армию нужно было мобилизовать, одеть, обуть, кормить, лечить. Большевики и их политические союзники смогли создать эффективную военную машину. И тут я хотел бы сказать еще об одном историке – американце Питере Холквисте, который опубликовал одну из самых интересных книг последнего времени по истории Гражданской войны.

Холквист пишет о Донской области. Ею занимались и другие историки, но он пытается через региональное исследование посмотреть на причины и ход боевых действий и политической борьбы на протяжении всего периода эпохи войн и революций. Холквист рассматривает отрезок с 1914-го по начало 1922 года, преодолевая, таким образом, символический рубеж 1917 года. И он достаточно убедительно показывает: то, что мы часто связываем исключительно с большевиками, было характерно не только для них и не только для России. Ограничение рыночных механизмов для снабжения населения, всевозможные реквизиции, мобилизация, контроль над населением с помощью осведомления, цензуры и террора – эти практики распространились во время Первой мировой войны во многих странах.

Специфика же России заключается в том, что если другие страны после окончания Первой мировой войны отказались от этих чрезвычайных практик, то в России и потом в Советском Союзе они сохранились. Государство было создано во время Первой мировой, укреплялось для победы в Гражданской, и это повлияло на всю его последующую историю.

Поэтому так важно возвращаться к событиям 1917 года. И важно понимать, что не случайно так сложно выбрать дату, которая могла бы стать днем памяти о революции. Она была лишь звеном в цепи событий, лишь эпизодом того кризиса, который начался в 1914 году.

Материалы к лекции

Виталий Старцев. «Штурм Зимнего»

Вышедшая к 70-й годовщине Октябрьской революции научно-популярная книга Виталия Старцева, как сообщалось в аннотации, была «рассчитана на идеологический актив». Однако работа, подробно описывающая «главное событие Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде», интересна и сейчас. Несмотря на то что само событие в идеологии страны лишилось своего сакрального статуса, а гигантское панно около станции «Ланской» с маршрутом Ленина в Смольный, упоминаемое Старцевым, сейчас уничтожено[9].

Виталий Старцев был одним из ведущих представителей так называемой ленинградской школы историков революции, сформировавшейся в 1960-е. Эта группа исследователей, работавших в Ленинградском отделении Института истории АН СССР, опиралась на критическое восприятие источников и стремилась к объективному отражению событий. Разумеется, они не могли не признавать единственную и постоянную правильность позиции Ленина и курса партии большевиков. Однако авторы ленинградской школы излагали также аргументацию и точку зрения оппонентов и конкурентов ленинцев.

Плотная сеть событий, сопоставление мемуарных, документальных и иных свидетельств, проверка их достоверности объективными данными – все это несомненные достоинства книги. Благодаря скрупулезно воссозданной хронологии петроградских событий Старцев убедительно показывает инициативу Временного правительства в развязывании военных действий. Работа во многом построена на использовании данных городской географии, почти до микротопографического уровня. Старцев при этом опирался на интервью со свидетелями и консультации специалистов Эрмитажа, которые даже простукивали стены Зимнего дворца. Географические данные, например, дают автору возможность показать: поворот большевиков и их союзников к наступательным действиям вечером 24 октября был вызван тем, что Ленин успел дойти до Смольного с Выборгской стороны именно тогда. Зимний дворец – такой, каким он был в конце октября 1917-го, – становится своего рода персонажем книги, во многом определяющим логику и последовательность действий и оборонявшихся, и участников штурма.