Революция

— М, ладно, — задумчиво кивнула девушка, не отрывая взгляда от листков бумаги — Приду в комнату.

Я кивнула и поспешила скрыться с глаз отца. Зачем его нервировать раньше времени? Так, ладно, сейчас не о том. Какие перспективы нам может открыть этот "маленький" прием?

Ну, во-первых, это люди. Куча людей и куча новых знакомств. Во-вторых, это сплетни и новости, множество новой информации. Ну а в-третьих, это социум, это общество. Не одной же компанией отца жить, надо и других людей знать. В конце то концов, нам уже по шестнадцать(официально), можно и в свет выводить. Дворяне же по отцу, вроде.

Ладно, это все лирика. По факту — надо просто познакомиться с нужными людьми и показать себя из хорошей стороны, как союзника.

— Лян, что случилось? Чего ты так всполошилась? — в комнату впорхнула Лиса, радуясь жизни и этому дню — И письмом так размахивала. Поэтому повторяю вопрос — что случилось?

— Ты осознаешь перспективы, надеюсь? — уточнила я, все так же эмоционально — Это прием. Большой он или маленький — это неважно. Там будет много людей. Много информации, много сплетней, много интересов…

— Я понимаю, — кивнула Лиса, обдумывая мои слова — Ты совершенно права, такой шанс нельзя упускать. Но как мы это провернем? Отец против, мать не пойдет против его воли.

— Если мы с ней поговорим прямо сейчас, то у нее будет шанс повлиять на отца, — нет, я полностью согласна с Лисой, мать не пойдет против отца, но у нас тут другая грань — их с Парвусом явно что-то связывает. И это "что-то" явно хорошее — А мы его завтра с утра дожмем.

— Даже если они согласятся, то как ты собираешься добраться до Копенгагена за пол дня? — со вздохом согласилась Лиса, вспоминая о деталях — Туда же сутки добираться.

— Меньше. Особенно, если на поезде. — отмахнулась я — За десять часов справимся, в крайнем случае — немного опоздаем. Твой крестный не обидится, думаю.

— Да точно не обидится, — отмахнулась девушка — Но у меня назрел другой вопрос: Если крестный позвал нас туда, значит ему это для чего-то нужно. Главный вопрос — зачем?

— Я не знаю, — отмахнулась я — Возможно, он просто хочет похвастаться тобой и заодно своими связями с отцом?

— Думаю, дело совсем не во мне, — наконец-то присела в кресло Лиса — Скорее, тут все дело в отце и революции. Парвус хочет показать, что он сохранил связи с революционерами пятого года. Уверенна, Троцкий тоже будет там. Или, по крайней мене, в списке приглашенных.

— Это ты к чему? — почти лениво уточнила я — Или ты думаешь, что мне интересно выслушивать все сплетни о Троцком?

— Знаешь, сейчас самое время посмеется, — улыбается девушка — Помнишь школу? Тогда ты приносила мне свежие сплетни о моем избраннике, а теперь я тебе говорю о…

— Лис, это очень дурацкое сравнение, ты знаешь? — нахмурившись, уточняю — Да и мне совсем неинтересно слушать о Троцком. Точнее, интересно, но только слушать о нем, как о политике.

— Ладно, тут я согласна, как политик он крайне интересная личность, — кивнула Лиса — Даже для меня, которая политикой совсем не интересуется.

— Ладно, что мы все о Троцком и о Троцком? — отмахнулась я — Лучше собираемся и пошли поговорим с матерью. Может, она что-то посоветует.

— Она не выходит из комнаты уже второй день, как ты себе это представляешь?

— Да просто. — пожала плечами я — Мы пойдем к ней, в комнату.

— Хорошо, как скажешь, — нахмурившись, кивнула Лиса. — Пошли.

И я поспешила снова заглянуть в зеркало, оправить прическу. Шпильки повылезали, но все вполне сносно выглядело. Значит, можно пойти и так. А Лиса уже пошла к матери, решив дожидаться мня там. И правильно, надо бы и просто поговорить с матерью, не все же к ней по делам бегать, а о самочувствии и не спросить. Обидится она, а мне этого очень бы не хотелось. Наденька очень хорошая женщина, я уже успела к ней привязаться.

В коридоре все так же пусто и сыро. Тут всегда сыро, даже в самые жаркие дни лета. Видимо, к зиме придется переезжать. В такой сырости просто невозможно жить.

В комнате матери все как обычно — только в этот раз на столе сладости и дымиться вкусный чай. Матушка в хорошем расположении духа. И это очень хорошо.

— Привет, мам, — улыбаясь, сажусь возле Лисы и продолжаю — Как ты, уже отошла от этой новости?

Она кивает и указывает на пустую чашку.

— Угощайся, Лян, — я наливаю себе чая, мимолетно задумываясь не отравлен ли он.

— Мам, тебе же не было плохо, сердце не болело? — интересуется Лиса, степенно попивая чай. В ее глазах проскользнула искренне беспокойство за матушку.

— Нет, — отмахнулась Наденька — Просто эта новость меня немного ошарашила.

— Мам, — пытаюсь как-то оправдаться я, но ничего в голову не лезет

— Нет, Лян, не оправдывайся, — прерывает ход моих мыслей Надя — Я понимаю ваше стремление. Даже разделяю его, но ты должна понять, что женщине в революции не место.

— Почему же? — притворно удивляюсь я, ожидая стандартный ответ — Ты же участвуешь. И Инесса тоже занимается революцией.

— А счастья эта революция нам добавила? — вдруг горько улыбается Надя и мне приходится опустить глаза — Нелюбима я, бездетная Инесса… Ты думаешь, что мы к этому стремились?