Революция абсурда

Наша жизнь не всегда была дурной. В 2105 году я учился в Бауманке по специальности инженер метаматериалов и наносимбиотики. Сестра училась немного ранее. Нагрузка росла как мусорные баки, но этот хлам очень дорого стоил, добывался через кредиты, притом порог усвояемости достаточно узок, человеческая память – то ещё решето, а касательно анализатора многие приходят к неверным выводам: мы расстаёмся, сходимся, просим прощения – всё это рефлексии неспособности чётко выстроить цепочку, взвесить каждый фактор, непостижимая близорукость мышления. Я продолжал учиться и сомневался, что доберусь до диплома, сошёл в безумство витаминов и выиграл процента три запоминаемости при затраченных миллионах нервных клеток. Я стал чуть меньше забывать и чуть качественней сходить с ума. Всем учащимся на втором курсе внедряли студенческий нейрочип со слабыми характеристиками, стало чуточку легче учиться. Тогда я поверил в свою крутость и немного пошаманил Open Source нейроинтерфейс, после чего курсовые со сложными расчётами вымещались за час. Я выбрался из отстающих и продолжал адаптировать свой нейрочип, пока действовала студенческая лицензия. Сейчас я понимаю, что максимум, что из меня выросло бы – это эникейщик, если бы я работал только на хорошие оценки. Я шёл за тенденциями и прокачался в написании прошивок для чипов, добавил алгоритм стохастического поиска, поскольку студенческие чипы не вывозили нагрузку. Нейрочип или код – нужно было что-то менять. Я исключил языковые пакеты и распознавание графики, я не давал никаких гарантий, но никто и за деньги не обещал сделать нечто приличное. Лабораторная работа со среднесложными расчётами ваялась за минут пятнадцать – все радовались и шли радостно бухать. Только я не расслаблялся, поскольку папаня приносил неутешительные новости о каком-то беспрофильном обучение, о новой задаче образования – не обучить, а научить работать с данными. Бредили поиском изящных решений, пропагандировалась мысль, что выброшенные знания порождают непроявленных гениев. Знания должны приобрести формы, отличные от помойки: коллекции формул, текстов, статистики, заметок можно псевдонаучно систематизировать с помощью нейроинтерфейса ассоциативными рядами. Тогда научные помойки имели бы смысл, потому что их в любой момент можно воззвать, как собственную руку.

Несколько компаний схватились дорабатывать Нейрочип. В АО «ЗАСЛОНЕ» велись разработки первой модели нейрочипа и опыты по нейросенсорной дрессировке гамбийских крыс, что низводило задачу до плевка, хлопка и притопа: крысы выучились общаться между собой придуманным языком через постукивания хвостами при помощи рефлексивного набора инструкций. Все думали, что разработки тормознутся на этапе игрищ с крысиными хвостами, но Правительство одобрило развитие эксперимента для военных и узконаучных нужд. Через три месяца «ЗАСЛОН» представил нейрочип на базе гибридного органического микропроцессора с фотонными транзисторами. Люди заменили крыс, а хвосты – набором формул и теорем. Образование стало бесплатным, но нейрочипы обходятся в разы дороже, чем традиционные учебные богаделенки с профессорами и доцентами.

Мой отец умер через два для после увольнения. Я не поддался завышенным ожиданиям, что новые чипы раздадут бесплатно, и копил деньги.

Теперь бесплатные плюшки и близость к кастовому дну определялась скоростью обмена данными между чипом и мозгом.

***

Синтетические тесты измерения скорости не являлись чем-то новым: идею вычислять «нечто» по алгоритму передрали у майнеров, только вычислялась не криптовалюта, а целые судьбы.

Эйнштейнов больше не стало, а вот отщепенцев развелось предостаточно. Проваленные синтетические тесты срывали с социальной лестницы не хуже алкоголизма, игромании, наступает резкий стук, быстрым тактом, воспроизводятся некие «вычисления» непреклонным, умным нейрочипом. Всего три вычислительных такта и решают судьбу. Мир купается в цифровом аду – в официанты при загубленных тестах не подашься, а всё потому, что каждый человек в любой момент должен был готов покинуть удобное стойло и моментально перепрофилироваться в физика или биолога. По ассоциативным связям в своей голове можно быстро отрыть любую информацию. Синтетические тесты расслоили общество на «сливки», «середнячков» и «отщепенцев»; «киборги» стояли отдельной кастой, существовали на всех уровнях, причём киборгов большинство.