Революция чувств

Смеркалось. По небу плыли унылые ноябрьские облака. Облетала последняя листва. К оранжевым ленточкам на голых ветках присоединились голубые атласные полоски ткани, которые вчера поздним вечером появились на деревьях благодаря активистам местного штаба «Партии Губерний». Городские деревья, облаченные в агитационную экипировку, смотрелись нелепо и вызывающе. Ничего удивительного, конкурировали партии, штабы, семьи, люди и отдельные ветки на одном дереве. Здесь оранжевый цвет, а здесь, будьте любезны, голубой. Согласия в политических предпочтениях у деревьев никто не спрашивал. Кто мог предположить, что у изможденных городских старожилов есть собственное мнение по поводу ленточных украшений? Городские деревья пережили не одни выборы, злостных хулиганов, отсутствие дождя летом и обледенение зимой. Их терпению и стойкости мог позавидовать сам Виктор. Неважно какой, Япанович или Юбченко. Кандидатам в президенты Закраины, как и обычным уличным деревьям, предстояло выстоять, уцелеть и победить. Друг друга, свой народ или самого себя?.. Главное – уцелеть.

– Мне оранжевый цвет идет больше, а губернские привязали к моим ветвям голубые ленты. Куда мэр Задорожья смотрит? – возмутилась липа, средних лет, миловидной наружности.

– А он сам голубой, – уверенно ответил ей молодой тополь.

– Так, у него молодая жена есть, – удивилась липа.

– Есть и жена, и партийная принадлежность. Помнишь, как они вон там, в десяти метрах от нас высаживали молодые саженцы? Прессу позвали, фотографировались на память. Мэр с лопатой, его секретарша с ведром.

– Помню, это происходило весной, так мэр не педераст, значит! – обрадовалась липа, придерживающаяся традиционной ориентации во всем и особенно в высадке деревьев.

– Педик, еще какой. Все саженцы погибли. Поливать надо, а не языком молоть.

– А может, градоначальник специально так сделал, чтобы деревья погибли. Может, он решил власти подножку подставить. Говорят, мэр раньше симпатизировал «Нашей Закраине», а потом стал власти прислуживать, «Партии Губерний», – рассуждала липа.

– Ох, ты и умница, недаром из тебя хорошую мебель делают, – искренне восхитился тополь и потянул к липе свои клещевидные ветки, чтобы обнять лучшую подругу за располневшую талию.

По паспорту зеленых насаждений липа принадлежала к дамам бальзаковского возраста. Мужское внимание ей льстило, она неприлично громко засмеялась, нервно всплеснула хрупкими ветками, и в небо взмыли полсотни голубых атласных ленточек.

– А что, голубой цвет тебе идет, – искренне сказал тополь.

– Мне идет, когда весной ствол известью белят, летом поливают, осенью удобрение подсыпают, зимой ветки на дрова не рубят. И вообще, когда эти выборы закончатся? Сил моих больше нет. Всем в Закраине нужна абсолютная власть и бюджетная зелень. Относительно зеленых насаждений, здесь, друг мой тополь, абсолютная безнаказанность. Чуть что не так, одно необдуманное движение веток в сторону – топор, на дрова и в топку.

– Я не хочу в топку, – расстроился молодой тополь.

– Тогда размахивай ветками и делай вид, что ты за «оранжевых», а я буду агитировать за «бело-голубых». Время, сам знаешь какое, революционное. Время, когда люди берут в руки топоры.

– Ура!!! – дружно закричали деревья и стали синхронно размахивать ветками, как будто они всю жизнь занимались политической агитацией.