Революция чувств

– Сейчас закрою, – парень сопел, хрипел, ему помогала Женька. Окно не двигалось. Вера Николаевна на «sos» прибыла через 12 минут, 45 секунд. Комисар и ее спутник за это время успели надеть на себя все имеющиеся у них теплые вещи.

– Ну, шо тут у вас? Ой, вы смешные, как фрицы под Москвой. Правильно, оделись. Молодцы!

– Вера Николаевна, закройте окно, прошу вас, – взмолился худосочный парень, которого холод пробирал до костей.

– Закройте. А не получится, милок! Это «южный вариант». Летом было жарко. Пассажиры скандалили. Открыли, а назад окна не закрываются. Их менять надо, а денег нет. Я начальника поезда предупреждала, не надо трогать окна. Так разве Веру Николаевну послушают? Пар костей не ломит. А шо теперь? Согреваемся, чем можем.

– Неудивительно, что у вас беременная в этом купе родила. К утру и у меня двойня на свет появится – Дед Мороз и Снегурочка. Я буду жаловаться, – с улыбкой на лице возмущался Вадим. Ему хотелось понравится спутнице, расположившейся на полке под номером тринадцать.

– Так и жалуйтесь на здоровье. Пишите, я не против. Я сейчас и жалобную книгу принесу, – Вера Николаевна вприпрыжку побежала за книгой жалоб и предложений.

– Странно!!! – удивился парень.

– Ничего странного, – Женька популярно объяснила попутчику, что Вера Николаевна еще та пиарщица железных дорог. – Видимо, у нее затяжной конфликт с начальником поезда и ей эта жалоба в письменном виде, дороже любой взятки. Как только ты напишешь жалобу, – сказала Женька Комисар напарнику по несчастью, – наша тетя Вера найдет способ ликвидировать южный вариант. Так и произошло. Вера Николаевна с ухмылкой на мясистом лице обстоятельно прочитала опус молодого парня в книге жалоб, одобрительно взвизгнула. Она нашла три старых пуховых подушки, которыми собственноручно заткнула щель в окне. Не опоздала проводница и с горячим чаем, в котором нашлось место целебному ломтику лимона. А еще через пять минут грудастая проводница стояла в проеме купе с тремя гранеными стаканами в руках и бутылкой водки, которой нашлось место под ее небритой вспотевшей подмышкой.

– Согреемся, – торжественно произнесла проводница. В литровой бутылке оставалась ровно половина согревающей жидкости. Вопиющий факт, Вера Николаевна нарушила правила и нормы, распространяющиеся на этот вид железнодорожного транспорта. Нарушила ровно на полбутылки. Моралисты считают это скрытой формой алкоголизма, сама хозяйка тринадцатого вагона считала себя лучшим проводником закраинских железных дорог. Она могла открыто нахамить, послать, согреть, накормить, уложить спать на грязные простыни и, если надо, придушить шикарной грудью шестого размера приглянувшего ей мужчину. Вера Николаевна – типичная закраинская женщина по форме и содержанию.

– Спасибо, Вера Николаевна, но мы не пьем, – вежливо ответила на предложение согреться Женька.

– Тю, моль городская, а я тебя не спрашиваю, я с мальчиком пить буду, – сказала проводница и без подготовки 95-ю килограммами живого веса приземлилась на нижнюю полку, где сидел Вадим. Взрослый мальчик от неожиданности подпрыгнул.

– Нет, нет, я… – Женька изловчилась под столом и больно стукнула ногой попутчика. Соглашайся, хуже будет.

– Вера!!! – громко представилась веселая проводница.

– Вадим, – галантно ответил молодой человек.

– Умница, выпьем. За тепло наших сердец! – не договорив тост, Вера взяла руку худосочного парня и наглым образом положила ее на правую грудь. Вадим покраснел, как мальчишка.

– Так сердце слева! Вера Николаевна! – уточнил он, хотел одернуть руку, не получилось.

– Правильно, слева, – Вера переложила костлявую, мужскую пятерню на левую грудь. Женька опустила голову вниз и прикусила губы. Господи, дай мне силы не рассмеяться, обратилась она за помощью к высшим силам.

– Ты похож на моего первого мужа!

– Внешне? – уточнил Вадим.

– Ага, вы как две капли воды похожи. Сволочь редкая, я его пять лет назад похоронила. Все время бегал за бабами, вот и добегался, его поезд переехал. Он к Наташке, к моей куме через пути шел и не дошел. Она тоже проводница, худая, тощая, как селедка не на что посмотреть. Из жалости к ней муж ходил, одинокая у меня кума. Я, теперь совсем одна осталась. Хоронить мужа пришлось мне. Вот она, судьба бедной закраинской женщины. Секс – подругам, а мне, как награда за многолетний труд, достались расходы на проводы в последний путь. Выпьем!