Революция чувств

– Этот ребенок похож на Громова, Наташка спала с твоим мужем или ты не знала, Комисар? Или ты, как настоящая подруга знала и молчала? – нанесла сокрушительный удар Татьяна Васильевна Стервозова.

Женька Комисар подняла фотографию с пола, освободила изображенное на ней лицо ребенка от грязи и стекла, и с особым пристрастием стала рассматривать знакомые ей черты. Похож ли этот ребенок на ее мужа, она не знала. Мальчику достались в наследство Наташкины губы, ее цвет волос, оттопыренные большие уши.

Месяц назад Женька случайно встретила мужа в детском мире, он покупал игрушку для маленького Саньки. Муж смутился, а потом пристыдил Женьку, что она забыла о дне рождения сына своей лучшей подруги. Женька искренне извинялась и радовалась, что муж оказался заботливым и чутким. Комисар убеждала себя, что его забота о чужих детях это следствие отсутствия собственных. В ее голове прояснялось. Ребенка Благова назвала Санька, как и ее мужа. Случайность?

– Наташа, я хочу знать правду, это сын Громова? – спросила Евгения Комисар у Наташки Благовой.

Стерва застыла в напряжении. Ей хотелось знать правду, три года мучилась в догадках. Хорошо зная Наташку Благову, она понимала, мужчина, от которого Наташка родила ребенка, не транзитный. Этот мужчина из их среды, из их круга. Стерва руководит службой информации, а значит должна все про всех знать, это аксиома и обжалованию не подлежит.

– Вы хотите знать! Вы изводили меня три года вопросами. Чей это сын? Вам так интересно знать. Да, это сын Громова. Довольны? Радуйся Стерва, я плохая, я гадкая. А ты честная, честь и совесть службы информации, – выкрикнула Благова и убежала из эпицентра конфликта прочь, громко хлопнув дверью. Дверь, шокированная поведением трех подруг, ультимативно заявила:

– Я знала, что бабы дуры, но чтобы настолько!

Наташка Благова не знала, как смотреть в глаза Женьке Комисар, как ей рассказать, что произошло. Прошлого не вернуть. Ребенка она любит и счастлива, что он есть.

Кто станет хозяином тайги?

31 октября – 2004 года ничья. Так можно охарактеризовать результаты первого тура голосования. Кто станет хозяином тайги под названием Закраина? Виктор Юбченко или Виктор Япанович? За Юбченко отдали голоса 39,87 % закраинцев, за Япанович 39,32 % приверженцев действующей власти. Огласили и дату второго тура – 21 ноября. Остальные цифры и подробности президентской избирательной кампании бабу Дусю не волновали. Она хотела знать дату, когда политическое безобразие закончится. Портретами политиков обклеены дворы. Мусорные баки пестрят знакомыми лицами, не говоря о входных дверях в подъезды, лавочках, столбах, детских качелях. Досталось и владельцам легковых машин, которые беспечные хозяева в ночь голосования оставили без присмотра на улице. Деревьям избежать предвыборной агитации тоже не удалось, их ветви густо украшены оранжевыми и синими ленточками. Согласно действующему в Закраине закону, в день голосования необходимо снять всю предвыборную агитацию. Конкурентам нагадить – дело правое, поэтому оппозиционные агитаторы в ночь подсчета голосов на избирательных участках вывесили на деревьях синие ленточки, а представители партии власти украсили ветки оранжевой символикой.

– Нет, ну цирк. Настоящий цирк! – громко высказалась баба Дуся.

Утро выдалось тяжелым, как после политического похмельного синдрома. Баба Дуся настойчиво уничтожала ненавистную ей предвыборную агитацию. Вот поллица Морозко, а это нижняя челюсть Юбченко, узнавала политиков старушка. И резко срывала очередной портрет, недобросовестно приклеянный агитаторами к забору детской площадки. Слипались глаза, ноги отказывались идти, хотелось спать, есть. Хотелось, чтобы выборы в Закраине случались реже, а зарплата за каторжную работу выдавалась чаще, мечтала баба Дуся, вяло орудуя метлой.

– И почему я не курю? – возмутилась старушка.

У курильщиков всегда есть перерыв, сокрушалась Евдокия. Поработали, покурили. А я мету без остановки, словно робот. Нет, я не робот, отдохну. Увидев ближайшую лавочку, Дуся, не раздумывая, пришвартовалась.