Революция чувств

Быть оппозиционером Олегу Рогову нравилось, скандал это его стихия. Еще в студенчестве он организовывал различные акции протеста, затем, после окончания вуза, менял работодателей, как перчатки, потому что формула «я начальник, ты – дурак», для Олега Рогова ненеприемлема. Наконец-то его революционный нрав нашел достойное применение, он вступил в партию «Наша Закраина» и быстро выбился в местные лидеры. Работа в штабе хорошо оплачивалась, а главное, она давала ему возможность реализовать скрытые таланты. В глубине души Олег Рогов не верил в победу своего кандидата на главное кресло страны, но глянцевая сторона его кипучей политической деятельности демонстрировала окружающим обратное – Виктор Юбченко победит. Так, он победит. Победит систему, которая словно монолит, китайская стена, сильна и крепка. Он сломает старую, прогнившую до каркаса, погрязшую в коррупции, разложившуюся морально Хохляндию и построит новую справедливую страну, где начальник подчиненному друг, товарищ и брат. Где взять неприлично большое количество хороших начальников в Закраине, Олег Рогов не знал, но верил, где-то в природе они есть, существуют. Всегда хочется защитить тех, кого обижает власть. А власть на этих выборах, в представлении Олега Рогова, сильно обидела Виктора Андреевича, она посягнула на святое, на его здоровье. Лицо вождя оппозиционных сил после отравления напоминало маску прокаженного, любить такое лицо нельзя, поклоняться можно, обожествлять. У индийского Бога Изобилия Ганеши голова слона, но это не мешает тем, кто ему искренне поклоняется, переживать по поводу странного внешнего облика божества. Главное – вера. А Олег Рогов верил в Виктора Андреевича Юбченко. Поэтому он считал, что нужно бороться, грести против течения, вгрызаться зубами в каждый бюллетень. Закраинская власть безапелляционно включила административный ресурс, она навязывает мнение, выбор, свой алгоритм ценностей в Закраине. А Рогов хотел, чтобы демократические стандарты, такие как свобода слова и свобода выбора диктовали закраинцам, как им жить в собственной стране. Ему нравилась символика партии, ему нравился оранжевый цвет, ему хотелось, чтобы эта борьба продолжалась вечно. Это так интересно, так захватывающе, борьба – это движение.

Олег Рогов любил все крушить на своем жизненном пути. Год назад он купил дачу, сломал старый, но еще вполне добротный домик, выкорчевал кусты и деревья, разровнял территорию участка, завез чернозем. И вдруг понял, что утратил к этому семейному проекту всякий интерес. Семью он не создал, Олег Рогов предпочитал гражданские отношения с женщинами, которые через полгода, как правило, разрушались. Участок земли он продал за меньшую сумму, чем купил дачу. И совершенно не расстроился. Удовольствие получено, на один старый дачный домик в Закраине стало меньше, разве это не позитив, разве это не движение вперед?

В кабинет начальника штаба бесцеремонно ворвался Петр Антонович Ковбасюк, он недовольно раздувал крысиные ноздри и неприятно пах.

Его потовые железы непрерывно работали, спасая владельца массивного и до неприличия жирного тела от перегрева.

– Нет, ну я так не работаю. Олег, где деньги, через час закроются избирательные участки. Как, по-твоему, я должен контролировать процесс, или ты думаешь, наблюдатели за твои красивые глазки будут демократию в стране защищать. Я, конечно, понимаю, у тебя много дел, ты на разрыве, изломе и все такое. Короче, гони бабки, – шипела жирная крыса.

– Деньги наши наблюдатели получили, я послал своих людей на избирательные участки, успокойтесь Петр Антонович, – пытаясь из последних сил найти утраченную точку равновесия, голосом священника в исповедальне сказал Олег Рогов.

– Деньги, четыреста тысяч доверить непонятно кому! Олег, я отвечаю за финансы, это мне отчитываться за них перед кураторами из Киевска. Ты отдал деньги и мне ничего не сказал? Как такое, возможно, я сплю? Ущипните меня, – заверещал истерически Ковбасюк.

Олег Рогов подошел к Петру Антоновичу Ковбасюку и демонстративно ущипнул его за жирный, мокрый от пота живот.

– Больно, – запищал финансист, и прикрыл ладоннями обеих рук уязвимое крысиное чрево.

– Надеюсь, вы проснулись, Петр Антонович, и вспомнили, что я пока начальник штаба, что я отвечаю за все процессы, за выборы в городе Задорожье. И если я посчитал нужным так поступить, значит, у меня на то есть веские причины. И я не обязан вам отчитываться за свои действия, – Рогов резко повернулся спиной к Ковбасюку, давая ему понять – разговор завершен.

Мобильный Олега Рогова снова зажужжал, как навозная муха. Рогов молча, исполнил штабной долг, выслушал очередную жалобу наблюдателя из Ленинского района и без сентиментов осчастливил борца за чистоту избирательного процесса дежурной фразой: «Я все понял, разберемся. Спасибо».