Революция Гайдара

А. К.: Это Боря, нужно знать, ничего удивительного. Царство ему небесное.

А. Ш.: Второе. Это я уговорил Черномырдина назначить Глазьева по принципу: либерал, отвечает за все, что делается в МВЭС при Авене…

П. А.: Авен на него мог как на себя положиться…

А. Ш.: Да, да. Вот аргументы ровно эти, что, если чего-то не так, через три месяца вы, Виктор Степанович, разберетесь и поменяете… У Степаныча Давыдов⁷⁶ был на примете, но он до него дозвониться не мог. Я привел к нему Глазьева знакомиться уже после назначения. Указ президента о формировании нового правительства должен был выйти в десятидневный срок.

Черномырдин с Глазьевым познакомился и говорит: «Ты, Глазьев, иди, а ты, Шохин, останься. Ты кого мне привел?» Я удивленно: «Что-то не так?» — «Ну ты посмотри на него… Как я его Ельцину покажу такого невидящего?» — «Зато умный». — «Да хрен с ним, что умный». Сережа потом повел себя некорректно — в период референдума «Да-Да-Нет-Да» просто пересел в команду Руцкого, и было странно, что он еще продержался до сентября 1993 года.

Но я хочу вернуться знаешь, к какому вопросу? Почему-то версия о том, что я мог бы быть экономическим начальником в целом, сложилась не только у тебя, но и у Егора. У меня никаких амбиций не было, хотя я не то чтобы неамбициозный. Просто я на 100 % не был уверен в том, что все так, как вот написано, надо делать. Поэтому я с легкостью уступил это место, даже не обсуждая его. А Егор, как мне кажется, ревновал. Он меня не звал на многие заседания вечерние, где обсуждались существенные вещи. Зачем тебе отвлекаться, ты ж там социалку ведешь. Ну и веди ее с Богом, зачем тебе лишние хлопоты. Он начинал меня немножко отодвигать от общей командной работы. Зачем? Не знаю, честно говоря, хотя мы дружили семьями, сидели в соседних кабинетах, через стенку, когда в науке работали… Элемент двойственности все-таки был в отношениях. Вроде и друзья-товарищи, а в то же время — нет. И только когда он стал первым вице-премьером, я почувствовал, что отношения изменились. Он перестал на это обращать внимание. Но его рекомендация Черномырдину не брать никого в правительство меня очень сильно задела. Я сильно возмутился по этому поводу и сказал ему всякие нехорошие слова…

А. К.: Ты приехал к Егору после разговора с Черномырдиным?

А. Ш.: Мы ж на соседних дачах жили. Вижу, огонек горит и Гайдар подъехал. Ну, я и пошел…

Кстати, когда в 1993 году Гайдар вернулся в правительство первым вице и возникла проблема переформирования кабинета, Черномырдин мне опять «слил» информацию, что Гайдар предлагает снять меня с поста вице-премьера и сделать министром по делам СНГ. А в декабре после выборов, когда неудача у «Выбора России» была, Гайдар опять уходил из правительства и опять Егор настоятельно рекомендовал Б. Н. меня задвинуть.

Расставание с Гайдаром

А. К.: Я не понимаю, почему они считали, что это была неудача. Был вполне нормальный результат. Была крупнейшая фракция в Думе, они только по спискам проиграли ЛДПР. Ничего страшного: с одномандатниками «Выбор России» все равно имел больше, чем Жирик…

А. Ш.: Черномырдин, утвержденный вновь избранной Думой премьером, предлагает: «Ну что, возьмешь пост министра по делам СНГ? А то твои соратники тебя выдавливают из правительства». Я говорю: «Нет, не возьму…» — «Ты эти шуточки брось, чего ты хочешь?» — «Министра экономики, а еще лучше финансов». — «Я поговорю, но, если Ельцин тебя вызовет, у меня просьба — не перечь ему, не задавай вопросов никаких». В итоге я стал министром экономики, а через три месяца опять вице-премьером. Но Гайдар на меня как обиделся, так и продолжал еще долго обижаться…

А. К.: К концу 1994 года тебя опять отставили. К первой чеченской войне, по-моему.

А. Ш.: Накануне чеченской войны, слава Богу.

А. К.: Повезло: чистеньким ушел. Чубайса, по-моему, на твое место назначили?

А. Ш.: Чубайса назначили, да. Первым вице-премьером.

П. А.: Но не министром экономики?

А. Ш.: Ясина министром экономики назначили, Серова⁷⁷ — министром по СНГ. И Давыдова — вице по внешнеэкономической деятельности. То есть я вел куст, в котором пять человек потом уместилось. Но дело-то не в этом, дело в том, что мне странно это было, что Егор продолжал на меня обижаться. Мало ли какие бывают там разговоры между мужиками, в том числе на грани мордобоя. А Егор обиделся.

А. К.: На какой разговор?

А. Ш.: На разговор в декабре 1992 года, когда он нас всех отослал в отставку, и я ему наговорил много разного, причем при свидетелях…

П. А.: Свидетелями были только я и моя жена.

А. Ш.: Нет, свидетелем был ты, Андрей Бугров⁷⁸, которого я уговаривал поехать на место Бориса Федорова в Вашингтон из Европейского банка реконструкции и развития, Костя Кагаловский⁷⁹ (тогда директор от России в МВФ) и Маша — жена Гайдара.

П. А.: Точно, Кагаловский был…

А. Ш.: Они у меня на даче сидели (настроение было возбужденное), вижу, Егор приехал, говорю: «О, Гайдар дома, пошли ему морду бить!»