Революция Гайдара

В то же время мы понимали, что в России сложилась более сложная ситуация: отсутствие реального опыта рыночной экономики, менталитет, сформированный за 75 лет тоталитарного коммунистического правления, централизованная и милитаризованная экономика, господствующая на всей территории бывшего Советского Союза, имперский синдром в политических и бюрократических кругах, отсутствие диаспоры, которая могла бы помочь своими знаниями, советами и ресурсами. Мы постепенно осознавали гигантский масштаб задач, стоящих перед новым руководством.

Беседуя с нашими друзьями в российском правительстве, мы начинали понимать необходимость быстрых и радикальных действий, а также тот факт, что для возможных стратегий существует лишь весьма узкий коридор.

Гайдар неоднократно говорил об отсутствии резервов для облегчения трудностей, вызванных распадом старой прогнившей системы. Невозможно начать либерализацию экономики, пока не будут осуществлены структурные реформы. Приватизацию нельзя было откладывать до появления некой идеальной модели.

Если бы правительство действовало нерешительно, политическая реакция перешла бы в контрнаступление. В начале 1992 года были все основания опасаться экономической и политической катастрофы, общего краха и даже вооруженных конфликтов.

Политика российского руководства реализовалась в условиях очень сильного социального напряжения, и мы это понимали. В принципе, можно было попробовать освобождать цены поэтапно — в связи с огромным излишком денег, «нависающим» над рынком. Мы понимали, что власти боятся народного взрыва.

Но, как ни странно, никаких крупных народных протестов не было, хотя цены мгновенно выросли на 250 %. Со временем мы увидели, как дефицит уменьшился и в магазинах появились товары, которых не было годами. Формирование рыночной экономики было медленным, но верным.

Я отчетливо помню визиты в Москву, когда после преодоления страданий, вызванных крахом системы, стали заметны первые ростки нового предпринимательства и новой экономики.

Воистину поразительно, что преобразования, которые подготовили почву для таких серьезных перемен в России, были проведены командой Гайдара всего за один год.

Когда Гайдар был выведен из правительства и на его место пришел Черномырдин, мы опасались, что реформы будут повернуты вспять.

Этого не случилось, но мы с беспокойством наблюдали ожесточенные конфликты между администрацией Ельцина и российской Думой, которые привели к столкновению в октябре 1993 года, закончившемуся обстрелом Белого дома.

Главные противники, Хасбулатов и Руцкой, проявляли настолько явную демагогичность и безответственность, что поддержка администрации Ельцина с нашей стороны стала сама собой разумеющейся.

Тем не менее некоторые его действия — особенно неоднократные вооруженные интервенции в Чечню — вызывали у нас сомнения.

Парламентские выборы в декабре 1993 года, продемонстрировавшие сильную поддержку коммунистов и партии Жириновского и угрозу демократическим силам, добавили оснований для тревоги и не способствовали увеличению внешней поддержки президента и его правительства.

Они также подтвердили то, что многие на Западе и так думали о России: мол, в силу своей истории и традиций, она еще далека от того, чтобы стать функционирующей демократией.

Бедственная экономическая ситуация в первые годы реформ служила препятствием для иностранных инвестиций и кредитов, которые в ином случае могли бы создать материальную заинтересованность Запада в более тесных связях. Экономическая, военная и политическая слабость России не способствовала тому, чтобы она стала игроком на международной сцене.

Все это не позволило в полной мере оценить поистине замечательные достижения российского руководства в критические первые годы.

В своей книге «Гибель империи. Уроки для современной России», изданной в 2007 году, Егор Гайдар писал о чрезмерной зависимости России от доходов от продажи нефти, о слабой информированности правящей элиты, о недостатке конкурентоспособных идей и о неэффективности чрезмерно централизованного государства.

К сожалению, эти факторы играют свою роль и сегодня.

Несмотря на это в России достигнут значительный прогресс. Российское общество продолжает идти по пути радикальных перемен.

Недавние события показали, насколько необходимы такому образованному и прогрессивному обществу верховенство права, демократические процедуры, защита прав собственности, эффективные и честные чиновники, т. е. все то, что формирует базис западных демократий и успешных экономик.

Политический и экономический курс России будет определять, превратится ли страна в застойную ресурсную экономику, или мечта Егора Гайдара о процветающей, демократической, лидирующей великой европейской державе, которая гармонично сосуществует и сотрудничает со своими соседями, станет явью.

Это, определенно, остается и моей мечтой.

Карл Бильдт, министр иностранных дел Швеции. В 1991–1994 годах премьер-министр

Именной указатель