Революция и конституция в посткоммунистической России. Государство диктатуры люмпен-пролетариата

Россия и Запад — это параллельные европейские миры. Они лежат в одной плоскости, но все же не пересекаются. Очень часто в этих параллельных мирах развиваются симметричные экономические и политические процессы. Но протекают они по-разному. Многое из того, что происходит сегодня в России и кажется уникальным, парадоксальным образом является лишь отражением процессов, охвативших всю Европу. Набирающей силу европейской бюрократии противостоит новая правая волна, готовая вот-вот захлестнуть Европу. Левые «антиглобалисты» затаились в засаде до следующего кризиса. А сзади напирают либеральные фундаменталисты, готовые как напалмом выжечь политическое пространство всепроникающей политкорректностью.

У Путина в Европе гораздо больше союзников, чем может показаться на первый взгляд. Его политика находит тайную поддержку и у левых, продолжающих симпатизировать ушедшему в небытие СССР, и тем более у правых, атакующих сегодня европейскую демократию под неонацистскими лозунгами. В недалеком будущем мы можем оказаться свидетелями воссоздания «черного Интернационала» под эгидой России и при ее активной финансовой поддержке. Это будет самый наглядный способ убедиться в единстве Европы.

Полигон европейских революций

Россия — это своего рода полигон, на котором «обкатываются» методы решения проблем «большой Европы».

Так уже было один раз в 1917 году. Во всей Европе тогда обострилась классовая борьба, но только в России она была доведена до своего логического конца и приняла злокачественную форму коммунизма. Для остальных русский коммунизм стал мощной прививкой от радикализма. Переболевшая «детской болезнью левизны» корневая Европа выработала иммунитет и решила проблему путем создания «социального государства». А Россия еще семь десятилетий переваривала коммунизм в себе.

Нечто подобное происходит с Россией и сегодня. Во всей Европе растет национализм и распространяется антиглобализм. Но только в России это движение может приобрести суицидальный характер, обернувшись третьей необольшевистской волной. В этом нет ничего удивительного — как говорил когда-то мой замечательный доктор: «При стрессе в организме всегда звенит самое слабое место». Россия сегодня «больной человек Европы». Поэтому когда в центре Европы падают революционные булыжники, на ее восточной окраине дрожат стекла.

У Запада есть существенное преимущество перед Россией — там помимо либерального фундаментализма и прочих радикалов всех мастей есть устойчивая традиция подлинного либерализма. Поэтому Запад в принципе способен принять вызов и очередной раз трансформировать европейское общество в нечто совершенное новое, не имеющее пока прецедентов в истории. России же, где голоса других «европейцев», кроме «западников», почти не слышны, а голоса «западников» тонут в модном хоре правых и левых радикалов, сделать это гораздо сложнее.

Радикализм легко может снова втянуть Россию в какой-нибудь кровавый эксперимент, из которого дай Бог ей выйти живой. Более всего не хотелось бы, чтобы вновь сбылось мрачное пророчество Чаадаева: «Мы ничего не дали миру, ничему не научили его, мы продолжаем жить лишь для того, чтобы послужить каким-то важным уроком для последующих поколений».

Часть VI. Как закалялась реакция? Империя между коммунизмом и фашизмом

После краха коммунизма Россия почти целое десятилетие ходила как неприкаянная — не могла свыкнуться с мыслью, настойчиво продвигавшейся отцами-основателями перестройки, что можно жить без идеологии. Первой очнулась власть и стала экспериментировать «в пробирке», пытаясь в тишине номенклатурных дач создать «ручную идеологию» — компактную и удобную в управлении. Но все эти эксперименты ожидаемо заканчивались ничем, пока за дело не взялась сама жизнь. Победа реакции и окончательное прощание с перестроечными иллюзиями вывели русское общество на новую идеологическую орбиту — русский фашизм стал настойчиво стучать в двери истории, еще не успевшей прийти в себя от коммунизма.

Глава 30. Рискнуть Россией. Что такое «друзья государства» и как они воюют с русским народом

В сложное для страны время сторонники Владимира Путина возвысили свой голос в защиту русского государства и русской церкви от угроз, которые, по их мнению, несут с собою, «западничество» и неразрывно связанные с ним либерализм, демократия и рынок.

Они живописуют бесчисленные бедствия, которыми чревато разрушение «незыблемых основ» русской государственности, в том числе государственной собственности и властной иерархии. При этом они уклоняются от обсуждения рисков, связанных с сохранением в неизменном виде сложившегося порядка вещей.