Революция и конституция в посткоммунистической России. Государство диктатуры люмпен-пролетариата

Пока идет размежевание между родственными этносами — великорусским и украинским (в перспективе к этому спору могут присоединиться и белорусы), — ситуацию еще можно удерживать под контролем. Но следующим легко прочитываемым ходом является размежевание между русскими и татарами — двумя общностями, которые, собственно, и составляют ядро великорусского этноса. Это вытекает из общей логики разложения империи, которая разваливается на части в обратной исторической хронологии. Московия — это вовсе не крайний предел, до которого может откатиться Россия, двигаясь вспять истории.

На последнем рубеже могут столкнутся как раз те силы, которые закладывали фундамент великорусской государственности. Чем дольше длится имперский сон русского народа, тем тяжелее будет его пробуждение. Конечно, русскому человеку не привыкать к похмелью. Но на этот раз реальность может превзойти все его наихудшие ожидания. «Вежливыми человечками» дело может не ограничиться. Курс на сохранение империи любой ценой — это тупиковая стратегия, нацеленная на выживание без развития. Тот, кто не развивается, выжить не может по определению — ни в природе, ни в истории (если только не спрячется в какой-нибудь маргинальной лакуне). Россия, однако, слишком большая, чтобы спрятаться.

Русские оказались зажаты между крупнейшими динамично развивающимися цивилизационными платформами. С запада их подпирает Европа, с востока — Китай, а с юга — Турция с Ираном. На следующем витке кризиса соседи просто разберут Россию на части, причем меньше всего достанется Европе. Сегодня Россия, как плохой шахматист, разменяла Сибирь на Крым в самом начале партии. Уход из Европы в Азию может оказаться исходом в небытие.

Чтобы сохранить свою государственность, Россия должна избавиться от имперских иллюзий и амбиций, сосредоточившись на решении своих внутренних проблем, в том числе конституционном строительстве и модернизации экономики. Россия не может бесконечно расходовать себя, участвуя в чужих войнах. «Доктрина Путина» заводит страну в стратегический тупик. Сейчас России нужен хирург, а не анестезиолог. Надо лечить болезнь, а не обманывать боль. За нирвану придется дорого заплатить. Русские должны найти в себе силы посмотреть правде в глаза, это главное условие выздоровления. Чтобы сохранить Россию, надо перестать цепляться за ее величественное прошлое и сломать имперскую парадигму развития. Выбор предельно прост: тяжелое пробуждение или смерть под кайфом.

Глава 32. Страна на грани нервного срыва. Когнитивный диссонанс посткоммунистической империи

Одним из парадоксов современной России является когнитивный диссонанс восприятия исторического содержания переживаемой эпохи. В конечном счете в результате всех идейных споров так и осталось непроясненным, должен ли быть посткоммунизм реставрацией Российской империи или всего лишь продолжением империи советской?

Дело даже не в том, что Кремль, отказавшись от идеологии либерализма, решил выстроить свою политику на хорошо зарекомендовавшей себя в прошлом, привычной «отечественной» идейной платформе, а в том, что платформа эта неоднородна и состоит из тектонических плит, постоянно наезжающих друг на друга. В итоге доминирующим идеологическим стилем посткоммунистической эпохи стала эклектика — совмещение несовместимого. Кремль не находит никаких проблем в сочетании монархической ностальгии с советским патриотизмом, а прокремлевский политический альянс составлен в равных долях из «националистов», «коммунистов» и «социал-демократов», которые прекрасно уживаются друг с другом и с руководящей ими кремлевской администрацией.

Однако, несмотря на всю эту вполне очевидную эклектичность посткоммунистического идеологического мейнстрима, сегодня для всех составляющих его течений существует единый общий знаменатель — негласное признание империи в качестве единственно приемлемой политической формы посткоммунистической и вообще российской государственности. Можно говорить, что внутри правящей российской элиты в настоящий момент сложился «имперский консенсус». Основная идеологическая дискуссия внутри прокремлевских элит свелась к выбору одной из трех позиций: Россия должна быть империей, Россия может быть только империей и Россия не может быть ничем иным, кроме как империей. При этом посткоммунистическая империя рассматривается как наследница всех предшествующих имперских форм, несмотря на то что каждая из них была отрицанием предыдущей: царизм был отрицанием Московии, СССР отрицал царизм и даже «либеральная империя» Чубайса и Гайдара (если о такой можно говорить) отрицала СССР.