Революция и конституция в посткоммунистической России. Государство диктатуры люмпен-пролетариата

— реальная власть в России не принадлежит конституционным органам власти, а сосредоточена в руках меньшинства, консолидированного вокруг национального лидера («правящее меньшинство») и управляющего страной при помощи неконституционных методов;

— «правящее меньшинство» не может быть отстранено от власти путем демократических выборов, выборы являются лишь инструментом политического воспроизводства управляющей элиты;

— разделение властей не реализовано на практике, парламент и суды находятся в полной зависимости от исполнительной власти;

— федерализм является юридической фикцией, Россия управляется как классическая империя из единого центра, в руках которого сосредоточены огромные финансовые и административные ресурсы;

— суды находятся под полным контролем исполнительной власти, их автономия проявляется только в тех случаях, когда исполнительной власти безразличен результат рассмотрения конкретного дела;

— церковь не отделена от государства, государство использует церковь как политический инструмент, а церковь опирается на помощь государства.

Конституционные контрреформы как тренд

Эта трансформация конституционного режима случилась не за один день, а является следствием проведения нескольких последовательных конституционных контрреформ, последовавших одна за другой после 1999 года. Три конституционные контрреформы, реализованное в этот период, являются, с моей точки зрения, ключевыми.

Судебная контрреформа 2000—2001 годов. Это контрреформа более известна как «реформа Козака» (который незаслуженно носит лавры чуть ли не главного «Законника» режима и судебного реформатора). Итогом этой реформы стало выстраивание «вертикали судебной власти», ставшей основой и прообразом будущей «глобальной вертикали». В рамках судебной контрреформы были решены следующие задачи:

— политический контроль над судами был централизован и переведен в Администрацию Президента РФ (раньше значительное влияние на суды имели губернаторы);

— председатели судов были поставлены под жесткий контроль Администрации Президента РФ;

— судьи были поставлены в полную зависимость от председателей судов, последние были наделены соответствующими материальными и административными инструментами, позволяющими оказывать неформальное давление на судей;

— из уголовно-процессуального, гражданско-процессуального и арбитражно-процессуального законодательства были изъяты нормы, обеспечивавшие реальную состязательность сторон в рамках судебного процесса, судьи получили возможность манипулировать ходом судебного процесса;

— была сведена на нет роль судебного акта как единственного документа, проверяемость которого обеспечивает объективность и законность судебного разбирательства, надзорные функции высших судов переродились, став не столько юридическими, сколько политическими.