Революция, которая спасла Россию

Состав Учредительного собрания также свидетельствовал о том, что буржуазный проект провалился. Кадеты – партия, чья идеология воплощала концепцию западнического либерализма в наиболее чистом виде – потерпели сокрушительное поражение, не набрав и 20 представителей (и это при том, что именно кадеты во многом были застрельщиками и поначалу руководителями революционных событий, именно они активнее всех ратовали за Учредительное собрание, и, наконец, только они имели в своих рядах такое количество высокообразованной интеллигенции, что смогли вести самую широкую и разнообразную пропаганду). Также весьма скромные результаты получили умеренные социал-демократы («меньшевики»), которые, как и кадеты, были носителями европоцентристских ценностей. Подавляющее же большинство получили эсеры – партия своеобразного русского крестьянского социализма, наследники народников с их идеей невозможности в России капитализма и выбора в пользу общины. В сущности, состав Учредительного собрания позволял говорить, что Россия проголосовала за социализм, пусть и в его немарксистском народническом варианте. Разгон Учредительного собрания был неизбежен, так как оно представляло собой живое противоречие, будучи буржуазно-демократическим по форме и социалистическим по содержанию. То же обстоятельство, что значительная часть эсеров (так называемые правые эсеры) вступили в союз с меньшевиками-европоцентристами и выступили против большевиков и Советов, еще ничего не доказывает. В истории часто бывает, что одна политическая сила провозглашает некий идеал, но сама ему не следует, а, может, в силу политической конъюнктуры, начинает ему противостоять. Другая же политическая сила, которая по своей программе далека от этого идеала, наоборот, его воплощает и отстаивает. Большевики по своей программе противостояли народникам. Но именно большевики отстояли и народническую программу передела земли (декрет о земле, во многом подготовленный эсерами на основе «крестьянских наказов»), и народническую по сути политическую модель Советов.

Вовсе не случайно, а вполне закономерно, что народ российский выбрал в 1917 г. именно власть Советов, а не буржуазно-демократическую власть временного правительства и не какую-нибудь иную третью власть. Ведь была же возможность, что с ослаблением временного правительства власть перехватят «правые», националисты вроде военных заговорщиков во главе с Корниловым. Но симпатии народных, рабочих, крестьянских и солдатских масс снова качнулись в сторону Советов, военные заговорщики не смогли поднять даже подконтрольных им солдат, так что «правая рука» путчиста Корнилова, генерал Крымов, даже от бессильного отчаянья застрелился. Советская цивилизация – с ее общинным духом, крестьянским, «нутряным» демократизмом, обостренным пафосом социальной справедливости, почти религиозной верой в просвещение и рациональность – была связана своими корнями с традиционной русской и евразийской цивилизацией. Российское третье сословие, крестьяне, сбросившие власть своих господ, не могли организоваться иначе как на манер крестьянского мира, деревенской общины, только адаптированной к новым, модернистским реалиям, то есть в виде Республики Советов, Советской власти[14]. И дело здесь вовсе не в Ленине и большевиках, которые лишь возглавили идущую снизу советскую стихию, но вовсе не создавали ее. Советская власть в России 1917 г. была неизбежна с коммунистами или без них, так как она являлась закономерным следствием развития политической ситуации после Февраля и, кроме того, отвечала духу, «цивилизационной матрице» крестьянской России.

Легко можно представить: как развивались бы события осенью 1917 без большевиков. Второй съезд Советов несомненно бы создал советское правительство, которое противопоставило бы себя временному правительству, тем самым доведя до логического конца ситуацию двоевластия, которая объективно существовала с Февраля, еще до активного воздействия большевиков на события в России. В это правительство вошли бы левые эсеры и анархисты, которые также были советскими, хоть и некоммунистическими партиями. Возможно, там был бы представлен и более широкий спектр сил, ведь в реальности левые эсеры сначала призывали большевиков создать коалиционное советское правительство совместно с правыми эсерами и меньшевиками, которые еще недавно господствовали в Советах, и лишь затем, когда правые социалисты сомкнулись с февралистами, их пути разошлись.

В сущности, вопрос о смещении временного правительства и переходе власти к Советам к концу октября 1917 был предрешен. Возникновение Советской (но необязательно коммунистической) власти было неизбежно. Вооруженное выступление большевиков до начала Съезда Советов просто позволило им вырваться в лидеры, овладеть ситуацией, подчинив себе тех же самых левых эсеров. В этом в очередной раз проявился гений Ленина как реального политика, умевшего воспользоваться сложившейся ситуацией с наибольшей выгодой для своей партии.