Революция, которая спасла Россию

Тут Ленину и пригодился старый лозунг о прогрессивных элементах в национализме угнетенных народов и сплошь реакционном характере национализма наций-угнетателей. Этот лозунг дал обоснование сближению большевиков с симпатизирующими им левонационалистическими элитами нерусских народов и в то же время оправдывал отрицание русского национализма. Теперь многие считают, что Ленин в критике русского национализма руководствовался лишь доктринальными соображениями о русских как «нации-угнетателе», но это не совсем так; «красной нитью» через работы Ленина 1917–1922 гг. проходит мысль о том, что даже намеки на русский великодержавный национализм отпугнут нерусские народы от Советской России и не позволят собрать распавшееся политическое пространство в новой форме. Отсюда и тиражируемые сегодня заявления Ленина о том, что русским большевикам нужно быть особо внимательными и обходительными с «инородцами», что русским следует даже несколько «потесниться», чтоб вызвать доверие «инородцев». Теперь, будучи выдернутыми из исторического и политического контекста, они звучат провокационно, но тогда они были вызваны сложнейшей ситуацией развала государства, раздора между народами, вызванного «парадом национализмов», а также деятельностью русских националистов из среды белых, которые, например, и вовсе отрицали само существование украинского и белорусского народов и были против любой, даже вполне лояльной к центру национальной автономии. Дальнейшие события показали, что Ленин в своей гипертрофированной осторожности и деликатности в отношении «инородцев» оказался прав; ведь в политике есть один простой и очевидный критерий правоты курса того или иного деятеля – его успешность.

Пробуждение «внутренней Азии» – еще одна причина изменения позиции Ленина по вопросу устройства российского государства.

Ленин, который всегда был чуток к изменениям политической ситуации и всегда был готов поступиться догмами во второстепенных вопросах ради достижения первостепенных целей, переходит к признанию федерализма. Уже в статье «Основные задачи Советской власти» Ленин писал: «На самом деле даже федерация… не противоречит демократическому централизму. Сплошь и рядом федерация при действительно демократическом строе, а тем более при советской организации государственного устройства, является лишь переходным шагом к действительно демократическому централизму (курсив мой. – Р.В.). На примере Российской Советской республики особенно наглядно показывается нам как раз, что теперь федерация, которую мы вводим и которую мы будем вводить, послужит именно вернейшим шагом к самому прочному объединению различных национальностей России в единое демократическое централизованное Советское государство». Вскоре тезис о федеративном устройстве появляется и в партийных документах, а затем и в законах Российской республики.

Заметим, Ленин не отказывается от своего старого убеждения, что централизованное унитарное многонациональное государство лучше и прогрессивнее федеративного. Он только считает теперь, что Россия пока не готова к созданию такого государства. Слишком обозлены трудящиеся нерусских наций на бывший имперский центр, к тому же азиатские народы империи вообще не доросли еще до пролетарского интернационализма, поэтому федерация, конечно будучи шагом назад по отношению к унитарному государству, все же предпочтительней полного развала на национальные государства. Такой развал в условиях отсутствия единого общероссийского пролетариата и при отсутствии у некоторых народов пролетариата вообще сильно затормозит развитие к социализму. А в рамках союза национальных республик пролетариат восточноевропейских наций сплотится, а азиатские народы «вырастят» свой пролетариат, и тогда федерация уже будет не нужна и республики сольются в одну республику. Видимо, таковы были надежды Ленина.