Революция Крови

— Ты преувеличиваешь, — неуверенно возразил шериф. — Ну, они добились некоторых успехов — заманили сюда разрушителей, убили протектора, нескольких мелких сошек. Но теперь никто не станет недооценивать угрозу. Их наверняка много, а значит, они не смогут эффективно прятаться. Мы их толком и не искали, но сейчас мобилизуют все силы, и ликвидируют заговор. А нам нужно вернуться в АСР. Там одно из основных гнезд, и когда мы его вычистим, они потеряют выходы в космос. Без розовоглазых или черано это просто очередная кучка смутьянов.

— Мы с Даниэль, возможно, и мелкие сошки, — меня крайне покоробили слова Маркуса о подруге. — Но сидящая перед вами сошка пока ещё жива. И ей очень важно знать, кто и за что убил родственницу господина Смайта, и почему охотится за ним самим. Обсуждение некомпетентности хозяев Маркуса меня волнует мало. Понятия не имею, кто они, но толку от них чуть. Начнем с намеков на то, что я, как вы их там назвали — "фидат", тайное орудие Творцов в борьбе с шайнами и прочими видами гуманоидов, сколько их там есть. Я понял, что полковник Стокс тоже фидат. А как насчет Цезаря Корса? "24" на баронском флаге — это ведь указание на количество семейств, не так ли?

— И верно, давайте к делу, — на сей раз вполне благодушно согласился хозяин кабинета. — Я буду говорить. Люблю по–стариковски это дело. А Маркус не даст соврать, если что. Лады?

Маркус неохотно кивнул, избегая смотреть на меня. Видимо, упоминание племянницы пробудило что–то вроде совести. А может, на самом деле я ему не слишком нравился.

Глава 12

— Итак, книга, — барон радостно посмотрел на мигом встрепенувшегося шерифа. — Та самая, которую наш друг Маркус и его боссы, как и те, кто был до них, ищут уже несколько веков. Даже не знаю, сколько они подсылали шпионов во дворец, чтобы узнать, где её прячут. И к баронам до меня, само собой, тоже. Дело в том, что ребята из Совета никогда не были уверены в том, что она у нас, пусть мы и первые кандидаты на роль хранителей. Но ещё Четвертый вроде сумел убедить их в том, что летописец — не он. Тут они начали шерстить округу, и занимаются этим уже больше сотни лет. Вот каких–то шерифов придумали под это дело.

— Давай без этого, — протестующе замотал головой законник. — Не все шерифы работают на Совет. Большинство понятия не имеет, что происходит.

— А с начала можно? — поинтересовался я. — Ну вот примерно с того места, где закончили вчера. О том, что чтиву двадцать тысяч лет, и о летописцах.

Барон недовольно посмотрел на меня, но в итоге кивнул.

— Хорошо, давайте наш друг Маркус поскучает. Остальное–то он знает, а вот где книжка — нет. Ну, пусть ещё помучается. Когда начался Крах, мир распался. Все передрались. Возвышались и гибли царства. Никто не знал, как восстановить порядок, а главное — зачем. Без Творцов жизнь Созданных лишилась смысла. А потом пришел День Смерти. С небес посыпались шары, которые при ударе о твердь или воды раскалывались, извергая из себя полчища до того невиданных гадов. За несколько дней кусок планеты превратился в ад, где людей убивали и жрали тысячи видов насекомых и пресноводных. Созданные бежали — кто на восток, кто на запад, а ад следовал за ними. Но внезапно в небесах возникла огромная черная туча, и на Землю пролился огненный дождь, уничтожив гнездилища нечисти.

— Это вы сейчас книгу цитируете, что ли? — раздраженно спросил я. — А человеческим языком можно объяснить, что произошло?

— Можно, — обиженно сказал Цезарь. — Никакого воображения у молодежи. Вы ведь изучали всякие там ксено–науки в университете, юноша? Термин "загадка Земли" вам знаком? Я так и думал. Терраформирование производилось Творцами по шаблону. Планету заполнял пресный океан, потом из него поднимался единый континент. В центре располагалось внутреннее море, в нем — остров, на острове — гора, где и гнездились хозяева. Климат во многом зависит от типа звезды и близости планеты к ней, но катаклизмы — дело нечастое. Флора и фауна образуют несложные, но эффективные экологические системы. Животные и растения, опасные для людей, практически отсутствуют.

Население — этнически и лингвистически более–менее единообразная масса, исторически разделенная на касты, кланы или сословия. Будь гуманоиды белыми, желтыми, черными, красными или голубоватыми с виду — все они разговаривают на диалектах, производных от одного языка, и могут понимать друг друга. То же самое с письменностью. То же самое с местной мифологией, обычно лишенной религиозной подоплеки. Зато вполне последовательно описывающей некую Первую или Исходную планету, и путешествия между звездами.