Революция. От битвы на реке Бойн до Ватерлоо

2 января 1805 года новоиспеченный император направил Георгу III братское письмо, в котором красочно описал все прелести мирной жизни. Неужели после семи лет войны мирное соглашение было невозможно? «Неужто мы упустим момент, сколько еще продлится эта война, которую я, даже приложив все усилия, не могу закончить?» Это письмо представляло собой столь явное нарушение протокола, что на него просто нельзя было ответить. Георг счел его «не заслуживающим внимания», однако сам посыл обращения весьма интересен. Возможно, Бонапартом, считавшим все договоры и соглашения лишь кипой измаранных бумаг, руководили коварство и корысть; однако, вероятно, был в письме и намек на то, что французы сами не вполне уверены, что смогут противостоять потенциальной европейской «конфедерации» или финансовой и морской мощи Британии. Выступая в палате общин, Питт процитировал обращение Цицерона к римскому сенату, в котором тот обвинял Марка Антония: «Так почему же я отказываюсь от мира? Потому что он постыден, потому что он опасен, потому что он невозможен». Впрочем, он мог бы добавить, что Цицерон предупреждал и о том, что движущей силой войны является нескончаемое финансирование.

Итак, задача Питта состояла в том, чтобы организовать противостояние императору на максимально обширных территориях, поэтому, вместо того чтобы разрабатывать единую континентальную политику, он принялся формировать новую коалицию союзников, объединенных страхом перед Наполеоном. В апреле 1805 года свои силы решили объединить Австрия и Россия. Когда через месяц Наполеон был провозглашен королем Италии и его власти подчинились Генуя и Савойя, союзники создали новый альянс, к которому примкнула и Англия. В состав третьей антифранцузской коалиции вошли Англия, Австрия, Россия, Швеция и, наконец, Пруссия. Однако, как и в случае предыдущих союзов, ему не суждено было просуществовать долго. Уже через год под натиском императора Франции третья коалиция развалилась.

Работая над созданием союза, Питт решил предпринять ряд внезапных атак, которые, по его замыслу, должны были предотвратить вторжение Наполеона в Англию. Осенью предыдущего, 1804 года англичане потопили испанские фрегаты, перевозившие значительные суммы денег и драгоценности. В глазах испанцев это была откровенная провокация и повод для объявления войны, однако Питту уже было известно, что испанцы перешли на сторону Франции, и он лишь хотел завладеть частью испанских богатств.

В ходе подготовки к военной кампании два величайших военачальника на море и на суше – адмирал Нельсон и генерал-майор Артур Уэлсли, вскоре получивший титул виконта, а затем и герцога Веллингтона, случайно встретились в приемной Министерства по делам колоний (Colonial Office) в Уайтхолле. Впоследствии Веллингтон вспоминал: «Нельсон тут же завел со мной разговор, если я могу назвать это разговором, поскольку инициатива была полностью на его стороне, говорил он преимущественно о себе и с таким тщеславием и глупостью, что я был крайне удивлен и даже раздосадован. Полагаю, что, когда мне все-таки удалось вставить слово, он догадался, что я был некто». Нельсон на несколько минут покинул приемную, чтобы выяснить, кто же был его неразговорчивый собеседник, а вернувшись, «тотчас позабыл прежний тон, который я счел шарлатанским, и заговорил… совершенно разумно, со знанием дела о вопросах внутренней и внешней политики, что, в отличие от первой части нашей беседы, меня приятно поразило; со мной говорил офицер и государственный муж».

Это описание дает вполне убедительный портрет эксцентричного адмирала – порой тщеславного и нелепого, но при этом знающего свое дело и умеющего убеждать. Нельсон был честолюбивым и целеустремленным. Его решимость и упорство, хотя и с меньшим рвением, разделял и герцог Веллингтон, которого закалила служба в Индии, поэтому он был сдержанным, а порой даже скрытным. Тем не менее оба знали, как взять верх над Наполеоном.

Главная цель третьей коалиции состояла в том, чтобы ограничить территории Франции теми землями, которыми она владела в 1791 году: это означало, что союзники должны изгнать Наполеона из Ганновера, Голландии, Северной Германии, Швейцарии, Неаполя и Северной Италии. Впрочем, успеху этого широкомасштабного предприятия отнюдь не способствовали корыстные цели и эгоистичные убеждения каждого отдельно взятого участника альянса. Так, Англия стремилась пресечь притязания Бонапарта на континентальное господство, в то время как Австрия считала имперские замашки Франции оскорбительными для собственного имперского величия. Что касается царя Александра I, то им, по-видимому, руководил дух соперничества, хотя, разумеется, личные мотивы имеют свойство меняться при определенных обстоятельствах.