Революция. От битвы на реке Бойн до Ватерлоо

Наполеон отправил в Испанию 350 000 солдат, однако этого оказалось недостаточно. Партизанские отряды разметали стройные ряды французской армии, а Веллингтон, действуя методично и прагматично, вконец измотал противника. Пользуясь особенностями ландшафта, он часто умело прятал войска, а затем выходил на ничего не подозревающего врага «длинной красной стеной». Бонапарт всегда недооценивал Веллингтона, называя его «сипайским генералом» из-за его службы в Индии, однако тот сильнее, чем любой другой генерал, подточил французскую армию.

Новости с Северного театра военных действий были менее обнадеживающими. В начале 1809 года была сформирована пятая антинаполеоновская коалиция, включавшая Англию и Австрию. Победа эрцгерцога Карла Австрийского в битве при Асперне разрушила миф о неуязвимости Наполеона, однако последовавшее за этим поражение австрийцев при Ваграме поумерило их оптимизм.

28 июля, спустя три недели после битвы при Ваграме, британцы высадились на территории оккупированной французами Голландии, чтобы уничтожить французскую морскую базу в Антверпене, где Наполеон снаряжал новый флот. Для британцев это был шанс уничтожить зарождавшуюся морскую угрозу. Английские корабли собрались у побережья Саут-Даунса в Южной Англии и отправились к острову Валхерен в устье реки Шельда, недалеко от порта Антверпен. Однако неумолимый враг появился там, где его не ждали. На острове свирепствовала малярия, которая быстро подкосила англичан; 4000 человек погибло, 12 000 были не в состоянии сражаться. К концу года «валхеренская лихорадка» вывела из строя половину британских войск, и 23 декабря выжившие отплыли домой. Кампания обернулась настоящей катастрофой, вызвав на родине всеобщее негодование. Страна понесла огромные человеческие и финансовые потери.

Провал голландской экспедиции подорвал и без того слабый авторитет действующего правительства. Предательство в Синтре предыдущим летом, когда французам позволили уйти с оружием, запустило процесс распада правительства. Постоянные споры и разногласия внутри кабинета сильно били по его эффективности. К весне 1809 года состояние Портленда ухудшилось настолько, что его преемник имел все шансы занять должность в ближайшее время. Министр иностранных дел Джордж Каннинг стремился занять этот пост, однако встретил соперника в лице министра по военным делам и колониям лорда Каслри[235]. Каннинг настаивал на его отставке, ссылаясь на его неумелое руководство военной кампанией, и даже тайно договорился с Портлендом, что Каслри будет смещен с должности при первом удобном случае. Однако Каслри узнал о сговоре и вовремя почуял предательство. Осенью того же года он вызвал Каннинга на дуэль на пустоши Путни-Хит. Каслри был хорошим стрелком, Каннинг же никогда не держал в руках пистолета; когда Каннинг был ранен в бедро, оба дуэлянта сочли необходимым уйти с высоких государственных постов, поскольку эта ребяческая или старомодная выходка дискредитировала обоих. Лорд Портленд, глава раздробленного кабинета, вскоре последовал их примеру.

Оставшиеся министры смотрели друг на друга с нескрываемым подозрением, и вскоре начались «бесконечные встречи и пристраивания на должности», как назвал их Каннинг. Сам он по-прежнему лелеял надежду занять высочайший пост, однако его недавнее поведение фактически лишило его шансов; он писал, что по-прежнему «одной ногой здесь, другой – там». В любом случае остальные члены кабинета сочли его тайный сговор с Портлендом против коллеги непростительным поступком.

Король избрал самый безопасный вариант и назначил на должность первого министра канцлера Казначейства Спенсера Персиваля. Это был ярый протестант, который создал целое неформальное объединение друзей и семей, выступавших за реформу нравственности и общества. Человек старой закалки, Персиваль был основательным, надежным и принципиальным. Борец за права Ирландии и парламентарий Генри Граттан однажды заметил: «Он – не линейный корабль, однако на его борту немало орудий, он крепок и выходит в море в любую погоду». Персиваль был невысок, худощав и энергичен. Он занял пост министра за три недели до смерти Портленда.

Поначалу никто не верил в жизнеспособность нового правительства. Вновь обратимся к морским метафорам, которые пользовались такой популярностью в то время. Когда достопочтенный Фредерик Робинсон отклонил предложение занять относительно незначительный пост помощника министра, он написал: «Взойдя на борт шаткого корабля, у меня есть все шансы вместе с остальными пойти ко дну». Впрочем, наперекор всему корабль выстоял, и плавание продолжалось.