Революция отвергает своих детей

— Хорошо. Можете продолжать, — сказал, улыбаясь, Жуков.

В отчете одного из председателей центрального управления говорилось о том, что в его аппарате работает много профессионалов–чиновников, обладающих часто большими специальными знаниями, но совершенно не умеющих импровизировать и беспомощных в создании чего‑либо нового.

Маршал Жуков, улыбаясь, бросил ироническую, но совсем не враждебную реплику в адрес прусских чиновников.

Следующим выступал Фердинанд Фриденсбург, в то время председатель Центрального управления топливной промышленностью. Уверенными шагами подошел он к трибуне и начал:

— Хотя я и принадлежу к той партии, которая, как было упомянуто, не столь активно участвует в земельной реформе как коммунистическая, и, несмотря на ироническое замечание по адресу прусских чиновников, мне хотелось бы, как бывшему прусскому чиновнику, указать…

Маршал Жуков смотрел на него с изумлением. Доктор Фриденсбург произнес эти слова спокойно и деловито. Хотя я полностью разделял мнение маршала Жукова относительно партии христианских демократов и прусских чиновников, но мужество доктора Фриденсбурга произвело на меня большое впечатление. Он импонировал мне куда больше, чем те люди, — к сожалению, их было немало, — которые делали тогда все, чтобы втереться в доверие советских властей, в то время как сегодня они захлебываются в выражениях ненависти к ним.

Доктор Фриденсбург сделал обстоятельный доклад о положении дел в топливной промышленности.

— Я хотел бы, господин маршал, обратить ваше внимание еще на одну трудность, — сказал он в конце своего отчета. — На продукцию топливной промышленности сильно влияет то, что коменданты не считаются с существующими указаниями и сами издают свои указания.

— Какие коменданты? Вы имеете в виду комендантов округов? — спросил маршал Жуков.

— Нет, я имею в виду советских офицеров, уполномоченных на производствах, которые называют себя комендантами и распоряжаются как коменданты.

— Вы можете быть уверены, господин Фриденсбург, что мы сделаем все, чтобы устранить помехи и затруднения в вашей области работы, возникающие по вине советских учреждений и будем содействовать дальнейшему планомерному развитию топливной промышленности. Я самым точным образом разузнаю, какие обязанности должны нести коменданты на производствах.

Слушая это я невольно задумался. Я не сомневался в честном желании маршала Жукова помочь доктору Фриденсбургу, но я уже достаточно хорошо знал советскую структуру. Я знал, что существуют такие советские учреждения, которые находятся не в подчинении маршала Жукова, а подчиняются непосредственно хозяйственным органам в Москве. Я знал также об антагонизме между некоторыми советскими учреждениями. Как‑то за несколько дней до этого совещания я ехал в автомобиле с одним офицером из Главного политуправления Красной армии по улицам советского сектора Берлина.

— Там живут наши враги! — сказал он, показывая рукой на несколько домов нового поселка.

— Кто? Нацисты?

— Нет, хуже: наши репарационные бригады!

НЕПРЕРЫВНЫЙ ВЫПУСК ПОСОБИЙ ДЛЯ ПАРТУЧЕБЫ

Во второй половине октября 1945 года меня вызвал Франц Далем.

— Фред Ольснер мне сообщил, что наш отдел партийного просвещения находится в тяжелом положении. Для разработки недельного учебного материала они имеют там одного товарища, который, видимо, не справляется с этой работой. Через шесть дней должна быть готова уже следующая тетрадь. Не сможешь ли ты, в виде исключения, подготовить ее?

— На какую тему?

— Тема: К 28 годовщине Октябрьской революции.

— Хорошо, я это сделаю.

Не предчувствуя никаких последствий этого «исключения», я подготовил тетрадь с учебными пособиями и прочел инструктивный доклад для слушателей партшколы берлинской партийной организации.

После того как я справился с этими двумя поручениями, моя дальнейшая партийная карьера была решена: я был освобожден от обязанностей заместителя заведующего отделом печати ЦК КПГ и назначен ответственным редактором учебных пособий партшколы при ЦК КПГ.

Общее руководство всей сетью партпросвещения находилось в руках Фреда Ольснера, прибывшего вместе с Вильгельмом Пиком в Берлин в начале июля 1945 года.

Я встречал Ольснера еще в Москве. Тогда его звали «Ларев», он был главным редактором немецких передач на московском радио. Так же, как и Аккерман, Фред Ольснер посещал Ленинскую школу в Москве.

С июня появились «планы докладов» — в партийных кругах они назывались «Учебные тетради». Под главным руководством Ольснера учебные пособия были выпущены с точностью, которая в виду тогдашнего положения была поразительна. Как это всегда происходило — эти тетради были сейчас же переданы в руки партийных организаций. Каждый вторник все партийные организации советской зоны обязаны были устраивать по вечерам учебные занятия на основе этих планов.