Революция платформ. Как сетевые рынки меняют экономику – и как заставить их работать на вас

Возникновение трудовых платформ онлайн создает новые проблемы для законодателя, которому необходимо контролировать и измерять национальный и региональный рынок труда. Имея аккаунты на разных платформах, фрилансеры могут переходить с одной на другую в течение дня: например, водители способны принимать заказы как от Uber, так и от Lyft. В результате правительственным учреждениям сложнее точно собирать данные о трудоустройстве и безработице, что, в свою очередь, играет важную роль в обсуждении экономической и политической программы. Если трудовые платформы продолжат расти, важность этой темы также увеличится.

Потенциальные манипуляции потребителями и рынками. Когда платформы вырастают, они перестают быть просто участниками рынков, которые эффективно соединяют существующий спрос с существующим предложением. Они получают возможность манипулировать отдельными пользователями и даже целыми рынками благодаря своему размеру и охвату.

Есть отдельные свидетельства того, что это уже происходит. Розничная платформа Amazon контролирует большую долю книжного онлайн‑рынка, и даже гигантские издательства чувствуют, что вынуждены принимать коммерческие условия, которые они иначе сочли бы неприемлемыми. Во время семимесячного спора с Amazon по поводу политики ценообразования французская компания Hachette Book Group – один из крупнейших мировых издателей – обнаружила, что онлайн‑продажи ее книг откладываются и кнопка предварительного заказа для некоторых ее наименований исчезла с сайта. Поскольку предварительные заказы играют важную роль при определении, получит ли книга статус бестселлера, эти шаги Amazon влияли на долгосрочный успех ряда публикаций Hachette. Стороны наконец договорились в ноябре 2014 г., придя к некому компромиссу, и ни одна не заявила о явной победе[265].

Пользователи Facebook и специалисты по защите данных заволновались в июне 2014 г., когда выяснилось, что двумя годами ранее новостные ленты почти 700 тыс. пользователей были осознанно изменены ради психологического эксперимента. Исследователи, включая профессора университета Корнелла Джеффри Хэнкока, а также некоторые сотрудники Facebook манипулировали потоком новостей, добавляя в него непривычно много записей позитивного или негативного характера. По результатам исследования, статусы «подопытных» пользователей Facebook продемонстрировали, что «эмоциональное состояние может быть “заразительным” и заставлять людей неосознанно испытывать те же эмоции»[266].

Ставки повышаются, когда влияние становится политическим. В одном исследовании 61 млн пользователей Facebook новостные ленты с положительным социальным подкреплением привлекли на выборы примерно на 2 % больше людей, которые проголосовали или объявили, что проголосовали, по сравнению с теми, кто не получал мотивирующих сообщений. Социальные сообщения в Facebook повысили явку на 60 тыс. человек и косвенно примерно на 280 тыс. человек благодаря социальному заражению[267]. Нет доказательств того, что результаты выборов изменились, но можно предположить, что при гонке голова к голове 2 %‑ное изменение повлияло бы на их исход.

Это интересное наблюдение, которое может оказаться ценным для рекламодателей Facebook и других лиц, пытающихся повлиять на мнения и поведение большого числа людей. Но исследования проводились без ведома или согласия подопытных. И не все они получили предварительное одобрение какого‑либо образовательного совета, которое, как правило, требуется перед организацией экспериментов на людях. Внешние эксперты подняли вопрос об этике и даже законности действий Facebook. В свете разразившегося скандала Майк Шропфер, директор Facebook по технологиям, объявил, что компания впредь будет проводить «расширенную процедуру проверки», прежде чем устраивать исследования, связанные с щепетильными темами[268].

В третьем случае дискуссия возникла из‑за созданной Uber в июле 2015 г. лаборатории FUSE, исследовательской организации, спонсируемой Microsoft. Она отвечала за возникновение «машин‑призраков» в приложении Uber – автомобилей, которые вроде бы находятся неподалеку от пассажира, но на самом деле не существуют. Представитель Uber объяснил, что призраки были всего лишь «визуальным эффектом», который пассажиры должны игнорировать, но некоторые водители и пассажиры предполагали, что это умышленная попытка заставить пассажиров думать, будто машины Uber ближе, чем на самом деле. Другие отмечали визуальные аномалии в приложении Uber, которые создавали обманчивое или сбивающее с толку впечатление зон высокого спроса, предсказывавшее более высокие цены благодаря «приливу» клиентов.