Революция продолжается (СИ)

Хоть мы и получили свою либертуху, но прыгать и радоваться у нас не было сил. На улице этого самого Люксембурга было уже темно, как и в Германии, только яркие фонари почему-то синеватого цвета освещали мощенную дорогу и игрушечные дома...К тому же страшно хотелось хавать, так как мы жрали рано утром, плюс страшно хотелось пить, но не из лужи же, и конечно спать...А ни чего этого у нас не было и не привиделось, куда идти – неизвестно, как выжить – непонятно...

-Ну че пипл, я вижу голубой крест на вывеске, прикидываемся паломниками в Тезе, у них деревуха под Лионом, сделали благочестивые фейсы, Сан – тебя касается, Марго – вперед наперевес со своим английским!..

Это конечно я отдал руководящее распоряжение, должен же кто-то руководить, самозванцев нам не надо, бригадиром буду я!

Стучу и брякаю кольцом, вставленным в нос бронзовому льву. За дубовой дверью тишина. Пару раз прикладываюсь ногою, Марго ойкает, ага! слышен шорох в ночи... Дверь раскрывается гостеприимно настежь, за нею монашка в очках и во всем остальном, что носят монашки. Марго сжимает в кулак свою робость и глотая слюни, выступает вперед. Льется прерывистая английская речь, перемешанная вздохами, охами и почти всхлипами со стороны Марго. Со стороны монашки тишина...Может она глухая или по-английски не петрит?

-Извините... мы паломники. .. в Тезе... мы голодны...и нам негде спать... мы не пили с утра...не могли бы вы нам как-то помочь?..

Это Марго. А это монашка – улыбка, улыбка сожаления, взмахи рукой куда-то в сторону, интересно, не в жопу ли нас по-люксембургски посылают, Марго вертит головою, во след руки монашки, да нет, по-английски вроде лопочет, слышно знакомое слово – чечрчер, чечрчер, церковь то есть... А, она нас видать на паперть милостыню собирать посылает, хлопает дверь, бронзовый лев нагло усмехается...

-Она сказала, что дальше по улице, по этой же стороне, есть какой-то церковный дом, нас там приютят, а здесь госпиталь для престарелых... –

переводит Марго для нас с Саном неучей исчезнувшую за дверью монашку, и мы устремляемся дальше по улице в церковный дом.

Может быть это звучит и не по-русски, но Марго тогда не сильно хорошо говорила по-русски, а во-вторых это же прямой перевод с долбанного английского. За всеми этими рассуждениями доходим до церковного дома. Ура!!! За окнами слышен шум-звяканье вилок-ложек об тарелки, видимо мы прямо к ужину, живем пипл! Стучим. Стучим яростно, но вместе с тем и благочинно, вот сумейте так! открывают двери сразу две морды в галстуках и бритые, выпучили на нас глаза и открыли рты. Марго шагает вперед и уже немного смелей рассказывает им сказки венского леса про бедных паломников... Но ведь это не вранье, кто же мы в этом мире, как не паломники к Лету Любви, кто мы как не странники, да мы христовой жизнью мессианской с детства болеем...как хайрами обросли... . Ни чего не поняли эти двое, по-английски ни бум-бум, зовут еще двоих, эти же новых двое, тоже бритые и в галстуках, но молодые, уже понимают мою бедную Марго.

-Извините, это частный церковный дом... –

морды полные сожаления, ну иезуиты, я отодвигаю Марго и рублю с плеча заученное.

-Сори, ай энд май френд биг-биг-биг хангри!..

Видимо мой вид убил их. Они поняли – соскочить с этого парохода можно только накормив нас. Ведь любой хищник более опасен голодный...

Нас ведут по коридору, уставленному красивыми кичевыми девами Мариями, устланному ковровой дорожкой, прямо мимо зала, через полуоткрытую дверь в который мы видим уставленный стол и жующих людей...Мы все трое громко сглатываем слюни, провожающие нас ускоряют шаг... Нас заводят в скромную комнату с картинами по стенам на религиозную тематику. Я крещусь по православному на окно, Марго по католически на распятие прибитое к стене, Сан как. умеет просто в воздух. В целом вышло неплохо. Снимаем бэги, усаживаемся за стол, хозяева смотрят нам прямо в рот.

-Извините, где бы могли помыть руки и умыться? –

вопрошает робко Марго, хищно звякнув зубами. Нас отводят под конвоем, мы приводим себя в более-менее относительный порядок, возвращаемся тоже под конвоем. Нас начинают пытать:

-Извините, что вы едите?

-Все! Кроме мяса, мы вегетарианцы...

-А пьете?

-Все! Кроме алкоголя, –

это мы решили слегка притворится, что бы они полностью врубились в нашу мессианскую сущность, хотя сам Христос винишко попивал...