Революция Разрушения

Вести огонь по ним было трудно – на расстоянии трёхсот метров с боковым ветром пули сносило в сторону на пару десятков сантиметров.

Но трёх я всё-таки смог завалить.

– Это тоже твои действия?

Саня и девушка наблюдали за происходящим через окно.

– Да, я стараюсь.

Когда другие две машины поехали, третья осталась догорать. Я сделал три выстрела по колёсам – не знаю, насколько эффективно.

Второй магазин патронов закончился.

Глава 11

Я спустился и пошёл, подняв белый флажок со зверюшкой.

Не знаю, насколько подозрительно я выглядел, перевесив через плечо винтовку, но меня никто не тронул, аж пока я не зашел в больницу.

Внутри было много «нищих»: они обламывали плитку, забирали цветочные горшки, блокноты, ручки и т.д.

Как будто разбирали Вавилонскую башню: каждый стремился унести кусочек.

Я вскинул автомат и положил всех, кого видел. В бронежилет прилетело два выстрела, но не пробили его.

Бока раздались болью – я получил новые синяки.

Я прошёл длинный коридор и выглянул в левый проход. Раздался выстрел, который попал мне по шлему.

Ни у кого не было опасного оружия, и я спокойно вышел.

Залп – и тишина. В углу сидел ребёнок лет пяти – я навёл на него, но передумал. В руках он держал какое-то моющее средство.

Этот коридор был коротким, и я подошёл к нему. Мне не хотелось его убивать не из жалости – вся жалость умела вместе с Лилией – а из интереса узнать: чем они думают?

Он дрожал и смотрел на меня слезящимися глазами.

– Зачем?

Он не отвечал.

– Зачем это тебе? – я повторил свой вопрос.

– Потому… потому что нет… нет денег, что…что…чтобы купить это, – ответил он, всхлипывая.

– А почему нет денег?

Я догадывался, каким будет ответ.

– Потому что… они хотят, чтобы мы умерли…

Объяснять маленькому ребёнку было бы глупо. Но ведь взрослые думают так же, как дети…

Я развернулся и пошёл назад. Мальчик взял кусок отколотого кафеля и кинул мне в спину.

Моей реакции не последовало. Он кинул ещё раз.

Я достал гранату.

– Хочешь, сделаю из тебя жареное рагу?

Он испугался. Не понимал, что я таким образом стану суицидником.

– Вот и не трогай меня.

В коридоре уже появились новые вандалы. Через пару секунд они лежали. Некоторые даже не успели понять, кто их убил.

Я поднялся по лестнице, осматриваясь. Тишина немного настораживала.

На втором этаже находилось всего два человека. Возможно, кто-то прятался в кабинетах.

Вывеска над входом гласила: «Хирургическое отделение». Тут был мой друг.

Те двое были безоружны.

– Мы врачи! – закричали они, увидев меня. – Не убивайте нас!

Меня интересовало только одно.

– Я вижу, что врачи, раз вы в халатах. Как относитесь к революции?

Они стояли, не двигаясь.

– Отвечайте, вас в любом случае не трону.

Очень неуверенно, одна из них покачала головой.

– Неужели, адекватная, – бросил я. Где палаты с онкобольными?

Она показала мне за спину. Я развернулся и пошёл. Из третьей двери от меня выглянуло лицо.

Это был Саня. Я его узнал, но с трудом. Болезнь его почти уничтожила – выпирающие кости, неестественно худое тело, что было невозможно скрыть даже под одеждой.

Я зашёл внутрь – остались только койки. Кроме Сани и девушки, которая с ним была уже несколько недель, в палате никого не осталось.

На стене висел плакат с разными животными.

Она вскрикнула, увидев меня, но я поспешил успокоить девушку:

– Свой. Добрый. Грабить не буду.

Страх не сошёл у неё с лица, но она протянула мне руку:

– Меня зовут Валерия.

– Михаил. Приятно познакомиться.

– У неё сегодня день рождения, – вставил Саня, указав на букет цветов на подоконнике.

Я вспомнил, что сегодня – 15-ое апреля, как будто планировал поздравить Валерию раньше.

– Вазу спёрли?

Лера кивнула.

– С днём рождения. Сожалею, что он у Вас такой.

Она вздохнула.

– Можно на «ты». Ваш друг мне много рассказывал про Ваши подвиги.

– Со мной тоже на «ты», – я улыбнулся, – и да, это не подвиги. Это лишь попытки, конвульсии… не решающие ничего.

В коридоре послышался подростковый голос.

– Мы находимся в больнице, которую несколько минут назад почистили. Сейчас я вместе со своим другом попытаемся найти здесь что-нибудь дорогое, что не успели забрать наши войска.

– Ещё одни… – прошептала девушка.

У меня появилась идея.

– Эй, идите сюда! Тут сейф с деньгами!

Послышался бег по коридору. Два парня влетели в палату – один из них держал телефон.

Я навёл на них автомат.

– Проходите, не стесняйтесь. Отдайте мне телефон.

Они повиновались.

Два парня вели стрим в Инстаграме. Их смотрело больше двадцати тысяч человек – такую аудиторию не собрал даже мой влог.

– Саня, сними рубашку! – приказал я.

Дальше мои слова были адресованы зрителям эфира.

– Обращаюсь к тем, кто активно поддерживает тигровую революцию. Вы молодцы, что не равнодушны и хотите прийти к власти, чтобы воцарилось равенство в стране. Только, обогащаясь, вы перешагнули все рамки. Сегодня вы уничтожили дотла больницу.

Я повернул камеру. В кадр попал мой друг, оголённый по пояс. Кожа впала настолько, что, казалось, у него не было органов – только кости.

– Так выглядит человек, не лечащийся от рака. Так будете выглядеть все вы без медицины.