Революция в голове. Как новые нервные клетки омолаживают мозг

Эти и похожие наблюдения привели к развитию теории так называемых когнитивных или нейральных резервов, с которыми мы познакомились в предпоследней главе. Под этим понимают способность мозга компенсировать хронические повреждения. Идея проста: если заполнить бак целиком, пройдет больше времени, прежде чем он опустеет. Если стартовать с полупустым баком, далеко не уедешь.

Таким образом, в соответствии с этой концепцией, различия в клинической картине у того или иного больного объясняются не обязательно проявлениями самой болезни, а в первую очередь тем, каким образом мозг больного с этими проявлениями обходится. Вероятно, значительно сильнее различаются компенсаторные возможности отдельных людей, а не само течение заболевания.

Итак, мозгу вполне есть что противопоставить деменции. Насколько болезнь проявляется у отдельного человека и как она прогрессирует, зависит от множества факторов, не только от самого течения заболевания. Но если это так, встает вопрос, можно ли вообще говорить о неком изолированном патологическом процессе. Существует ли общий знаменатель? Если нет, наверно, это все равно более или менее полезная концепция. При этом в реальной жизни вообще невозможно абстрагироваться от другой стороны болезни – ее течения в конкретном случае. Современную медицину как раз часто упрекают в том, что она якобы пытается это делать. В больницах или частных клиниках, когда они пропитаны грубым духом коммерции, это действительно нередко случается, но «медицина», и в первую очередь врачи, которые в ней работают, как правило, отлично осознают несоответствие.

Резервы и вопрос о том, как далеко они простираются, составляют существенный фактор нейродегенеративных заболеваний. Резервы определяют, насколько гибко мозг решает проблемы когнитивного старения и готов ли он хотя бы некоторое время бороться с нейродегенеративными заболеваниями, и, со своей стороны, зависят от генетических факторов и механизмов, которые стимулирует деятельность.

Наконец, такой резерв воплощает в себе нейрогенез взрослых, хотя резерв этот и очень необычный, и, конечно, не всегда доступный. Это яркий пример пластичности, но в то же время исключение, а не правило. И все же в случае этого явления структуру и функцию (по крайней мере, у подопытных животных) можно непосредственно наблюдать, измерять и количественно выражать на клеточном уровне.

С другими описанными когнитивными резервами это сделать значительно сложнее. Они остаются более размытыми, и в целом непонятно, как, например, могли бы выглядеть структурные резервы коры головного мозга. Нейрогенез взрослых и «резервы нейрогенеза», которые образуются благодаря ему, – это верхушка айсберга. К сожалению, у человека их невозможно наблюдать непосредственно. Было бы чудесно, например, если бы мы могли видеть и количественно оценивать новые нервные клетки человека в магнитно-резонансном томографе. Но клеток слишком мало, и сами они слишком малы, чтобы их можно было разглядеть на изображении мозга.

Теория резервов нейрогенеза гласит, что, если человек ведет активную жизнь, полную впечатлений, на которых можно учиться, – лучше всего с ранней юности, когда нейрогенез взрослых и, как следствие, пластичность особенно велики, – у него не только более производительный, гибкий и тренированный гиппокамп, но его организм всегда готов запустить нейрогенез взрослых, поскольку по опыту знает, что следующая когнитивная задача может возникнуть в любой момент. Активная, богатая стимулами среда поддерживает большой потенциал нейрогенеза взрослых, так что в старости, когда с началом упадка новая когнитивная гибкость становится нужна также в качестве механизма компенсации, в вашем распоряжении оказывается больший запас пластичности^{59}. В результате гиппокамп может дольше продержаться в трудные времена, когда растут потери. Это также позволяет ему дольше успешно справляться с дилеммой стабильности-пластичности.

Депрессия

Нужно отметить, что изложенные выше рассуждения имеют отношение не только к деменции и другим нейродегенеративным заболеваниям. Отчасти они применимы и к депрессии.