Революция в Иудее

Такой сионизм был необычен для советского еврея середины прошлого века, хотя для начала того же века не столь уж и редок. Понятно, что он не предполагал практического воплощения — алии, репатриации в Израиль, тем более что в то время в Москве алия, за редкими исключениями, не казалась реальностью. Стала она таковой только с начала 70-х, но для моего отца она так и осталась чем-то идеальным — сам он репатриироваться так и не решился. Тем не менее все, что касалось Израиля, всегда было для него очень важно, всегда оставалось в центре внимания. Он знал обо всем, так как еще с военных времен привык каждый день слушать разнообразные радиоголоса. Знание языков позволяло ему не замечать глушилок, которые отрезали от правдивой информации большинство советских людей. Все израильские войны он переживал так, как если бы сам в них участвовал. Но к еврейскому национальному движению не прибился, так и не смог осилить иврит, который начать было учить где-то в середине 70-х.

— Чужой для меня язык, — жаловался он мне. — Я не могу овладеть языком, который пишется незнакомыми мне буквами, так, что я не вижу целиком не только страницы, но даже и предложения.

Уже на склоне жизни он внезапно увлекся средневековой русской историей и написал несколько книг, посвященных Добрыне, прототипу былинного Добрыни Никитича. Созданный им образ человека, действительно сыгравшего огромную роль в становлении ранней русской государственности в Киевской Руси, обладал многими дорогими для отца качествами. Его Добрыня стремился, подобно более поздним европейским протестантам, к ветхозаветному осмыслению христианства, которое он, вслед за автором, понимал как школу сопротивления деспотизму и иноземной оккупации. Вообще, эта тема проходит через большинство публицистических, исторических, искусствоведческих работ, написанных отцом.

Отец с удовольствием взялся за перевод близкой ему книги Хаяма Маккоби «Революция в Иудее», который в середине 80-х годов предложил сделать Виктор Фульмахт, известный активист независимого еврейского движения в Москве. Виктор издавал тогда множество самиздатских книг, целую еврейскую библиотеку, которая шла, в полном смысле слова, нарасхват и распространялась по многим городам Союза. Однако тиражи советского самиздата почти никогда не превышали сотен экземпляров, и ознакомиться с этими книгами могли лишь отдельные смельчаки. Сегодня благодаря инициативе издательства Гешарим/Мосты культуры эта яркая и увлекательная книга впервые предлагается широкой аудитории русскоязычных читателей.