Революция в зрении: Что, как и почему мы видим на самом деле

Неужели и вправду письменность благоприятствует глазам за счет рук? Далее в этой главе я изложу один из сильнейших аргументов в пользу того, что это действительно так: мы увидим, что культурный отбор придал письменному языку сходство с окружающей средой. Это удобно глазу, поскольку глаз формировался эволюцией именно затем, чтобы видеть природу, в то время как рука вовсе не эволюционировала для того, чтобы эту природу рисовать. К сходству с естественной средой обитания стремится не только письменность: я обнаружил, что даже такие зрительные символы, как логотипы, которые обычно не рисуют от руки, но подвергаются отбору на то, чтобы легко выхватываться взглядом, тоже используют основные типы очертаний, встречающихся в природе. Заметьте также, что уже несколько десятилетий значительная часть человеческой писанины набирается на клавиатуре. Если бы форма букв разрабатывалась для удобства рук, можно было бы предполагать, что она несколько изменится, раз уж руки вышли из игры. Однако, несмотря на то, что нам доступны сотни различных компьютерных шрифтов, форма букв принципиально осталась прежней. А вот стенография специально была разработана для руки и в ущерб глазу — она существует для быстрой записи информации, а не для быстрого восприятия, — и потому стенография кардинальным образом отличается от нормальной письменности: я показал, что в стенографических знаках используются формы, не характерные для природной среды. Кроме того, я собрал данные о детских каракулях и выяснил, что их основные структуры обычно не встречаются ни в письменности, ни в природе. Наконец, мы можем оценить, насколько легко написать ту или иную букву, по количеству необходимых для этого отдельных движений руки (учитывается как число линий, остающихся на странице, так и движения, совершаемые между прикосновениями к бумаге), и такая оценка “двигательного удобства” отнюдь не помогает объяснить, почему мы пользуемся на письме именно этими формами. Письменность определенно создавалась не для рук.

Возможно ли, чтобы культура вообще никак не подумала о страданиях несчастной руки? Пусть даже отбор шел в пользу удобства глаза — глазу, ясное дело, будет неудобно, если письмо окажется настолько затруднительным, что ни одна рука не захочет за него приняться. Несомненно, руке тоже должны были бросить какую-тo кость и, вероятнее всего, бросили. Штрихи, из которых состоят и те буквы, что вы видите перед собой, и, говоря шире, любые штриховые изображения, слегка напоминают “контуры”, которые встречаются в реальном мире там, где заканчивается одна поверхность и начинается другая (скажем, угол между двумя стенами или край вашего стола). Они напоминают их тем, что тоже являются тонкими. Однако в случае с реальными контурами никакой линии на самом деле обычно нет (хотя она может и быть), а есть лишь внезапное изменение цвета или текстуры материала. Следовательно, наша зрительная система, наверное, предпочла бы видеть настоящие контуры вместо штрихов. Однако штрихи она тоже достаточно легко способна различать, а вот руке чертить их несоизмеримо легче. Ведь для того, чтобы рисовать истинные контуры, а не штрихи, потребовалось бы изображать с одной стороны от предполагаемого контура одни цвет и текстуру, а с другой — другие. Я попытался нарисовать ручкой простой вертикальный контур, делая несколько более светлую штриховку справа и более темную — слева, но после дюжины попыток сдался. И решил даже не пытаться начертить таким образом букву S! Это просто слишком трудно — вот почему мы, когда хотим реалистично нарисовать что-либо, обычно вначале проводим линии вместо контуров и уж затем добавляем цвет и текстуру. Видимо, по этой же причине и в письменности, как правило, используются штрихи. Тот факт, что мы пишем штрихами, а не подлинными контурами, идет на пользу руке, а вот форма изображаемых нами символов благоприятствует глазу.

Укрощение дикого глаза