Революционер, дипломат, ученый

Являясь представителем Советской республики, официально не признанной правительством США, Л. К. Мартенс не пользовался правом дипломатической неприкосновенности и поэтому подлежал юрисдикции всех американских законов об эмигрантах. О том, как применялись эти «законы» на практике, писал позднее в своей книге «Бредовая кампания 1920 г. за высылку иностранцев» заместитель министра труда США Л. Пост. «Нередки были жалобы на то, — рассказывал он в этой книге, — что агенты Министерства юстиции применяли пытки (так называемый «допрос с пристрастием») при допросах иностранцев, арестованных для высылки из США. Некоторые из этих жалоб доходили до сведения Министерства труда при разборе дел по вопросам иммиграции. Эти жалобы, несмотря на отрицание агентов контрразведки Министерства юстиции, что всегда свойственно им, были не лишены правдоподобности. Одной из жертв такого применения пыток был личный секретарь Л. К. Мартенса, обращение с которым было особенно злостным и чудовищным. Имелись основания предполагать, что такие же методы были бы применены и к м-ру Мартенсу, если бы он попал в руки контрразведки, подчиняющейся Министерству юстиции».

Предположение Поста тем более заслуживает внимания, что сам он в 1920 г. входил в состав комиссии Министерства труда, проводившей следствие по делу Мартенса.

На защиту Л. К. Мартенса решительно встало Советско правительство. В дипломатических нотах от 20 июня 1919 г. и 22 ноября 1920 г. оно выразило энергичный протест против преследования советского представителя и предупредило о том, что ответственность за возможные последствия этого «дела» будет всецело возложена на американское правительство.

На защиту Л. К. Мартенса встала и вся прогрессивная американская общественность.

17 июня 1919 г. в Медисон-сквер-гардене состоялся грандиозный митинг, в котором участвовало около 20 тысяч человек. Присутствующие выразили решительный протест против недостойного отношения к советскому представителю и приняли резолюцию, осуждавшую действия полицейских властей. С большой речью на митинге выступил Л. К. Мартенс: «Вы, конечно, слышали о том диком полицейском набеге, — заявил он, — который был около недели тому назад совершен на бюро Российского Советского правительства в США… Ваш протест всего лучше выражает те чувства по отношению к Советской России, которые вызваны были нападением на нее. Для меня лично ваш протест является достаточным вознаграждением за те оскорбления, которым подверглись я и мои сотрудники. Он служит также и доказательством того, что широкие американские массы не разделяют вражду, которую небольшие реакционные группы питают к Советской России и к моим усилиям восстановить сношения между Советской Россией и США… Я уверен, что с помощью широких масс США мы сумеем в ближайшем будущем устранить все эти препятствия. Тогда и только тогда наша задача будет осуществлена и наступит период дружеских сношений между обеими странами — сношений, которые послужат на благо обеим странам и их народам».

В декабре 1920 г. следствие по «делу Мартенса» заканчивается. И, несмотря на то что бесчисленным комиссиям в ходе «расследования» не удалось доказать виновность Л. К. Мартенса в нарушении американских законов, его приговаривают к высылке из США.

Телеграммой от 24 декабря 1920 г. Наркомат иностранных дел Советской республики предложил Л. К. Мартенсу немедленно вернуться в Россию, аннулировав все заказы, переданные американским фирмам. «При самых тяжелых обстоятельствах, — говорилось в этом документе, — в течение двух лет Вы честно и терпеливо старались выполнять полученные Вами инструкции для установления дружественных отношений с США…»[4]

Перед своим отъездом из США Л. К. Мартенс обратился к российской рабочей колонии в Америке с заявлением: «Вы, выходцы из России, — говорилось в нем, — несомненно, уже осведомлены о том, что после почти целого года, казалось, нескончаемых расследований и допросов американское правительство постановило выслать меня из пределов страны. Вы также знаете, что постановление это было сделано на том основании, что я являюсь в этой стране представителем Советского правительства. На это решение американских властей Советское правительство могло ответить только одним шагом, а именно отозванием меня из США. Оно это и сделало.

С моим отъездом Советское бюро, во главе которого я стоял почти два года, закрывается. Советского представительства в США, таким образом, не будет впредь до изменения американским правительством своей политики по отношению к Советской России…»

В январе 1921 г. Л. К. Мартенс вместе с другими сотрудниками Советской миссии выехал в Россию.