Революционер на паровом ходу

Артур уверенно повёл его по залам. На ходу он кивал некоторым людям. С некоторыми раскланивался. А некоторые спешили поклониться ему. Он стал важным человеком, этот глупый пилот шагателя, которому некогда Карл смазывал синяки и ссадины.

– О, да к нам спешит сам господин дё Круа!

– Да, именно к Вам, господин министр окружающей среды. Позвольте представить моего друга…

– Мы знакомы, – прервал его Карл. – Здравствуйте, Эрхард.

Тот замер с раскрытым ртом. Что было довольно некрасиво, ведь они застали его в обществе дамы. Должно быть весьма хорошенькой дамы. Наверняка ещё одна почитательница его бездарных стихов. И вот теперь она вынуждена пялиться на скривившую лицо обожаемого идола гримасу. Карл почувствовал мгновение торжества. Так тебе, бездарь.

– Да, конечно, разумеется, Вы, должно быть, уже были знакомы ранее, – смущенно заметил Артур. – Но позвольте представить Вам прекрасную товарища министра окружающей среды, Амалию дё Бонневиль!

Она была вынуждена обернутся. Теперь Карл застыл как изваяние.

– Ну, приятного знакомства, – обронил дё Круа, уже на ходу, так он спешил покинуть неудобную компанию.

Они продолжали молчать.

– Оставьте нас, Эрхард, – приказала она.

Господин министр поспешил исполнить распоряжение своей заместительницы.

– В моей голове не укладывается, что Вас зовут как-то иначе, чем Роза, – произнёс Карл.

– Вы можете продолжать называть меня так, – позволила она и добавила. – Ведь мы же друзья.

Но как будто уверенности в её словах не было. Они пошли рядом среди блистающего потока лучших людей.

– Когда я вернулся, то поспешил в Ваш ресторан, – сообщил Карл. – Но не нашёл его и следов.

– Да, знаете, пришлось закрыть, – ответила она. – Заведение совсем не приносило прибыли.

– Я боялся, что Вы погибли, – продолжил он. – Или хуже того, попали на эти проклятые рудники Пальзена. Те, кому оттуда удалось сбежать, рассказывают вещи похуже чем смерть.

В ответ она промолчала.

– Но сейчас я рад видеть Вас живой. И даже преуспевающей.

– Спасибо

– Но Вы отвечаете так сдержанно?

– Нет, что Вы, я очень рада. Просто всё это так неожиданно.

– Неожиданно? Я вернулся вскоре, как была объявлена амнистия. Мои книги про эльфов продаются в магазинчиках на каждом углу. Обо мне пишут газеты каждую неделю. Мне пожаловано звание почётного гражданина города. Наконец, бургомистр присылает мне приглашение на этот бал. Ведь Эрхард нынче кажется министр. Наверное, он должен был знать. Может быть, он Вам не сообщил?

– О, – рассмеялась она. – Это скорее я могу что-то не сообщить Эрхарду. Он, конечно, хорош как символ. Но не более. Вы были правы, оценивая тогда его способности, как весьма посредственные. Мне приходится все дела вести самой. Да. Я просто была очень занята всё это время. Ведь на мне не только государственные заботы, но и дела партии.

– Партии? – переспросил Карл. – Что это такое?

– Пока Вы воевали, мы создали политическую партию для отстаивания справедливости мирным путём. Мы то же не бездействовали, как видите. Хоть Вы и не знали этого, но мы приближали Вашу победу…

– Вот только ничего не изменялось, пока пришельцы сами не убрались с нашей планеты, – заметил он.

– Тем не менее, – произнесла она. – Это была наша общая победа.

Теперь он узнавал эти нотки. Она всегда говорила с ним так. Всегда была уверена в своей правоте, и слова её вселяли уверенность.

– Не сомневайтесь, – продолжила она. – Вы не забыты. Вы так же можете рассчитывать на награду для себя.

Он едва не расхохотался.

– Что заставило Вас улыбаться? – интонация обиды просквозила в её голосе.

– Знаете, за эти годы мне доводилось слышать подобное, – признался он. – Выбирай награду, какую хочешь. Вы, в самом деле, думаете, что я делал это всё ради награды? Записывал стихи Эрхарда и отправлял своего друга разносить их. Бежал, сражался, снова бежал. Строил жизнь и снова сражался, защищая построенное. Сегодня здесь я уже видел людей, получивших свои награды куда менее хлопотным путём.

Он смотрел на неё, улыбаясь от души. Когда-то она казалась ему такой мудрой. Он внимал каждому её слову. И каждое её слово несло в себе истину. Теперь же, как будто, ничего не изменилось. Она была всё так же и умна и красива. А может и более красива, чем прежде. Наверняка она стала более привлекательна. Но теперь он стал старше её.

– Я всё же не понимаю, – призналась она. – Но чего же тогда Вы хотите?

Глава XXXIV – Я хочу город-сад

Это была та же самая аудитория, в которой он некогда разгромил Ханнеманна. И людей было ни чуть не меньше. Так же забиты все скамьи, так же теснятся вдоль стен, так же жмутся за дверями, силясь расслышать каждое слово. И на галерке такой же аншлаг, а может и поболе. Только теперь звезда здесь он. Потому, пожалуй, важных господ сегодня меньше обычного. Что ж, он на них не в обиде. Не хотят слышать его? Их воля. Зато здесь собрались сейчас те, кто пришёл его услышать. Они уже замерли. Они ждут.

Что же он скажет им?

Когда-то я начал с поиска справедливости. Но обнаружил, что человеку важна не справедливость – а счастье. Потому погорим о счастье.