Революционное самоубийство

Бобби и я, мы не во всем соглашались друг с другом. На самом деле впервые наши мнения разошлись еще тогда, когда мы только познакомились. Мы поспорили насчет «кубинского кризиса» Президент Кеннеди как раз собирался стереть человечество с лица земли, потому что советские корабли держали курс на Кубу, чтобы с помощью вооруженной силы освободить остров для кубинского народа. Прогрессивная лейбористская партия организовала митинг на территории Оклендского городского колледжа в поддержку Фиделя Кастро. Я тоже пришел на митинг, поскольку разделял взгляды организаторов. На митинге выступали с речами, среди выступавших был и Дональд Уорден. Он долго возносил хвалу Фиделю. Он выступал в обычной своей приспособленческой манере, занимаясь явной саморекламой. Уорден уже дошел до середины своей занудной речи и успел раскритиковать организацию по защите гражданских прав, бросив в публику риторический вопрос, зачем, дескать, мы тратим на них деньги, когда Бобби вызвался говорить. Он категорически не согласился с Уорденом и поддержал позицию Национальной ассоциации содействия развитию цветного населения. По мнению Бобби, надежды негров были связаны с этой ассоциацией, и именно поэтому он был за правительство и за меры, предпринятые правительством против Кубы. После митинга я объяснил Бобби, что он заблуждается, поддерживая правительство и правозащитные организации. Слишком много денег ушло на решение правовых вопросов. В законодательство внесено немало законов, разрешающих неграм разбираться со всеми их проблемами. Но выполнение этих законов не обеспечивается. Следовательно, прилагать усилия для принятия новых законов — это бессмысленное действие, уводящее от реальных задач. Этих аргументов я поднабрался в Ассоциации афро-американцев, нечто подобное слышал и от Малькольма Икса в Окленде. Малькольм не уставал говорить на эту тему. В общем, Бобби стал размышлять о том, что я ему порассказал, и потом согласился с предложенной мной точкой зрения.

Несмотря на наши разногласия, к 1965 году мы с Бобби стали очень дружны. Через некоторое время я уговорил его вступить в Ассоциацию. После моего ухода оттуда Бобби остался с Уорденом. В тот момент я все еще переживал внутренний кризис, пытался найти себя, хотя бы как-то определить свое место в обществе. Если я садился на задние ряды на собраниях Ассоциации и отказывался высказывать свое мнение по каким бы то ни было вопросам, Бобби реализовывал в Ассоциации всю свою энергию. Так продолжалось даже после моего ухода из Ассоциации.

Все-таки поначалу мы еще не так сильно сблизились. Наши отношения окончательно закрепились в 1965 году, когда я выбрался из карцера. В то время Бобби подумывал о женитьбе. В его новой квартире не было кровати. Я как раз расстался со своей подругой и не хотел больше спать на нашей старой кровати. Я продал ее Бобби, и мы повезли покупку к нему. В тот день мы начали говорить. Он рассказал мне, что тоже ушел из Ассоциации, чтобы присоединиться к Кену Фриману и его группе — Движению за революционные действия. Большинство членов этой группы училось в Оклендском колледже, но организация была из разряда подпольных и действовала за пределами кампуса. В организации Фримана имелась группа прикрытия «Консультативный совет чернокожих студентов». Деятельность Совета была открытой, в кампусе он был хорошо известен. Движение за революционные действия больше занималось умствованием, чем предпринимало конкретные шаги. Они только и делали, что рассуждали о революции, а также кое-что сочиняли. Умение хорошо писать было почти обязательным требованием для членства в этой организации, но по натуре Бобби не был сочинителем. К тому моменту, как меня выпустили из тюрьмы, Бобби крепко поспорил с членами Движения, и какое время находился у них под подозрением. Бобби злился на этот случай и рассказал мне о своем намерении порвать с Движением. Подобно мне, подобно тысячам таких, как я, Бобби что-то искал и не находил.

У нас с Бобби начался период напряженных умственных исканий. Мы пытались решить некоторые идеологические проблемы негритянского движения. Нам было необходимо понять, почему ни одна политическая организация чернокожих не добилась успеха. Единственная организация, у которой, на наш взгляд, была надежда на будущее, — это Организация за афро-американское единство. Идейным вдохновителем этой организации был Малькольм Икс. Но он погиб, не успев доработать свою программу до конца. У Малькольма был свой лозунг — «Свобода любыми необходимыми средствами». Однако для себя мы не нашли в этом ничего такого, что побудило бы нас вступить в эту организацию. Мы еще довольно смутно представляли себе, что должна означать свобода для чернокожих. В наших головах были лишь позаимствованные у политиков абстрактные понятия, а они совсем не помогали жителям нашего квартала. Вся эта пышная риторика годилась для интеллигентов и буржуазии, которые уже и так хорошо устроились.