Революционный террор в России, 1894—1917

Сотрудничество анархистов с другими радикалами

Анархическое учение позволяло своим последователям заключать друг с другом договоры в практических целях, но с условием, что эти договоры могут быть расторгнуты в любой момент по желанию любой стороны. Временами отдельные группы не одобряли тактики других анархических отрядов (например, мелкие экспроприации частной собственности) или пытались действовать насильственными методами, когда им не удавалось договориться мирным путем о финансовых делах или о разделении территорий влияния[90]. И все же большинство анархистов считало взаимовыручку и взаимопомощь обязательными во всех революционных действиях, включая терроризм. К тому же, поскольку анархическое учение не требовало политического или этического обоснования насилия в условиях самодержавного гнета, анархисты редко отказывались от предложений любых других революционных групп о проведении совместных террористических акций. Это подтверждается как отношением руководства анархистов за рубежом к другим антиправительственным организациям, так и позицией, занимаемой по этому вопросу наиболее крупным теоретиком анархического движения Петром Кропоткиным. В письме другу в 1904 году Кропоткин писал, что ПСР является полуреволюционной формацией, члены которой по своим взглядам мало отличаются от социал-демократов, несмотря на их публичные призывы к индивидуальному террору. Тем не менее Кропоткин считал, что было бы преступным противодействовать единственной серьезной боевой группе в России и что ей даже необходимо помогать[91]. По крайней мере, в одном случае Кропоткин выступил посредником между своими последователями в Лозанне и бундовцами, которые жаловались ему на местных анархистов, намеревавшихся экспроприировать кассу Бунда[92].

Следуя рекомендациям своего лидера, анархисты за границей часто сотрудничали с другими радикалами в разрешении таких насущных проблем эмигрантской жизни, как выявление тайных полицейских агентов в рядах революционеров[93]. Жившие в Западной Европе анархисты также предлагали свою помощь другим революционным группам, считавшимся ими достаточно радикальными. Анархист С.И. Бухало, инженер, живший в Мюнхене, был известен своими изобретениями в области взрывчатых веществ и артиллерии. Он десять лет трудился над новым мощным летательным аппаратом и выражал готовность поделиться своим изобретением с любой террористической организацией, ставящей своей целью цареубийство. Ему не хватало средств для того, чтобы организовать собственную мастерскую, и в январе 1907 года он начал переговоры с Евно Азефом, который от имени ПСР предложил ему достать двадцать тысяч рублей из частных источников. Это позволило изобретателю нанять рабочих и начать сборку аппарата с тем, что готовая машина будет предоставлена в распоряжение Боевой организации ПСР, намеревавшейся с ее помощью сбрасывать бомбы на императорские резиденции в Царском Селе и в Петергофе[94].

В России нередко происходили стычки между анархистами и социалистами. Анархисты разгоняли собрания других революционеров, иногда с применением силы, угрожали смертью своим оппонентам, особенно социал-демократам, налагали штрафы на радикалов и экспроприировали средства других партий. Социалисты часто открыто проявляли свою враждебность по отношению к анархистам, иногда также прибегая к угрозам и насилию[95]. В то же время, однако, анархисты охотно принимали в свои ряды наиболее радикальных (и обычно наименее дисциплинированных) перебежчиков из других партий[96], и оказывали революционному сообществу всевозможную помощь, например, широко распространяя листовки с подробными описаниями процесса изготовления бомб[97].

Другие радикальные группы отплачивали им тем же, и межпартийные мероприятия анархистов и социалистов включали в себя даже совершение терактов из мести друг за друга. Один такой случай произошел в 1906 году. Члены ППС готовили покушение на жизнь генерал-майора Селецкого, главы варшавского военного суда, в ответ на вынесение им обвинительного приговора двум местным анархистам-коммунистам[98].

Многопартийные организации